Читать «История сироты» онлайн - страница 184

Через несколько недель, после того, как корабль добрался до Нью-Йорка, до нас донеслась весть о том, что союзники высадили свои войска и теперь идут к Парижу. Конец войны был не за горами. Меня переполняли сомнения: возможно, было ошибкой уезжать из Европы. Там могло бы быть безопасно. Но пути назад не было.

После того пожара я больше никогда не летала. Мы стали жить возле Тампы, где мой брат Жюль организовывал фестиваль. Я усердно работала, продавая билеты и лицензии. Вернуться обратно на трапецию – это было слишком как для меня, так и для Жюля. В первое время я боялась, что жизнь без выступлений будет удушающей, странной, как это было с Эрихом. Но предоставленная самой себе, я чувствовала себя свободной.

И вот сейчас я вернулась. Я очищаю разум от воспоминаний и оглядываю выставку, посвященную номерам и постановкам этой ушедшей эпохи. Конечно же, здесь нет ни слова о самом важном деле цирка – спасении жизней.

Здесь есть одна фотография Петра, он великолепен в своем образе клоуна. Темные печальные глаза за белым гримом, которые мне так хорошо знакомы, только мне. Подпись под фотографией: «Убит в Освенциме, в 1945 году». Это не совсем так. Петр, как я узнала из архивов «Яд ва-Шем» несколько десятилетий назад, был приговорен нацистским трибуналом в Освенциме к расстрелу. Когда охрана пришла за ним наутро, они нашли его повешенным. Я прислоняюсь к толстому стеклу, закрывающему фотографию, проклиная его за то, что оно отделяет нас.

А что Эрих? Какое-то время мне не удавалось ничего узнать о его судьбе. Я думала, не мог ли он погибнуть во время военных действий или, возможно, ему удалось сбежать в Южную Америку, как нацистскому мяснику Йозефу Менгеле и прочим мерзавцам, которые так никогда и не предстали перед судом. Затем, через три года после того, как война закончилась, я получила письмо от юридической фирмы в Бонне, которая нашла меня через банковский счет в Лиссабоне и сообщила, что Эрих оставил мне небольшое наследство. Тогда я и узнала, что он погиб, когда в здание на Раухштрассе попала бомба. Здание разбомбили седьмого апреля, 1944, всего через несколько дней после того, как он переслал письмо Жюля мне. Бомбежка началась в предрассветные часы, когда все, кто жил в этом здании, еще спали. Я бы тоже спала, и меня бы тоже не стало в тот день, если бы Эрих не выставил меня за дверь. Я перечислила деньги, которые он мне оставил, в «Джойнт».

Я так и не вышла замуж. Потерю Эриха я смогла пережить, но потеря Петра – это было уже слишком. Две травмы, которые мне довелось пережить – достаточно много для одной жизни.

В моей голове всплывает лицо Ноа. На выставке нет ни одной ее фотографии, кроме одного снимка, где ее лицо видно за одной акробаткой, в момент, когда весь цирк вышел на финальный поклон. Она выступала так мало, оставшись лишь безымянной строкой в столетиях цирковой истории. Но я вижу ее, юную и красивую, на трапеции, впервые испытывающую чудо полета. За свою жизнь, такую короткую в сравнении с моей, ей тоже довелось пережить большое горе. Я всегда думала о Люке: почему же он не пришел тогда к Ноа на встречу? Да, я недолюбливала его, но он так искренне заботился о ней. Что остановило его?