Читать «Инструктор» онлайн - страница 7

Ну, мы и полетели. 

В наборе высоты я обратил внимание капитана на странно торчащие вразнобой рычаги управления двигателями. Попробовал выровнять их. Не удалось. Оказалось, правый рычаг заклинил в положении взлетного режима и наотрез отказывался работать нормально. Хорошо еще, что взлетали не на максимальном взлетном и со временем работы двигателя на этом режиме проблем не было.

Я сначала было воодушевился. Появился шанс показать вводимому капитану реальную процедуру, которая должна была привести к выключению двигателя перед снижением и к заходу на посадку на одном двигателе.

Теоретическую часть я провел красиво, с применением нужного документа, найденного в стопочке отксерокопированных листочков, заменявших собой нормальный сборник аварийных процедур.

Сразу выключать мотор я не собирался. До Астаны можно было лететь нормально. Ну а перед снижением началась бы настоящая борьба за живучесть корабля.

На всякий случай я пригласил в кабину авиатехника. Немец пришел, вкусно дожевывая бифштекс из меню бизнес-класса.

– Нихт арбайтен? – скривился он? – Ю вонт енжин капут?

– Most probably, – уточнил я свои намерения усугубить аварийную ситуацию.

– Moment! – сказал немец и полез в "подвал" – в отсек авионики. Там помимо стеллажей с бортовыми компьютерами проходили тяги и тросы управления самолетными рулями и двигателями.

Из подвала послышался резкий стук металла по металлу.

– Он нам там самолет не сломает? – опасливо поинтересовался капитан.

Внезапно правый рычаг задергался и из подвального люка показалась голова немца: – Is everithing OK? – спросила голова.

Я пошевелил рычаг. Он свободно шел на малый газ, а на увеличение режима упирался в какую-то преграду. 

– Not everithing, – ответил я технику, – Unable to increase thrust.

– You still going to shut down the engine?

– Not really. As far as I able to set idle, there is no problem for approach.

Успокоенный немец пожелал приятного полета, мягкой посадки в Астане и ушел доедать обед.

***

Посадка произошла как и ожидалось скучно и штатно. На стоянке немец залез самолету в подбрюшье, что-то там стучал, потом вскрыл капоты двигателей и стучал там. Наконец, обрадованный подошел и сообщил, что достучался-таки до истины. Костяшками согнутых пальцев изображая шестеренки, он объяснил, что самолет старый, моторы еще старее. Какая-то пара шестеренок сносилась и зуб попал на зуб. Вот все и встало. Сейчас же, приложив интеллект и опыт, он проблему временно устранил, а из Алма-Аты отправит телекс, чтобы прислали запчасть.

– Лететь-то можно? – поинтересовались у технического авторитета летчики.

– А то! – то ли по-английски, то ли по-немецки ответил авторитет и сел расписывать бортжурнал.

И вот под самолетом бескрайняя плоская казахская степь.

Нахлынули ностальгические воспоминания учебных полетов в летном училище. Вспомнился шорох ветра в иссушенной траве на учебных аэродромах, запах нагретого солнцем самолета и вкус сдобной булочки с растекшимся от жары маслом.