Читать «Империя шудр» онлайн - страница 4

Вот ещё свидетельства и мнения иностранцев о российском быте XV и XVI веков, собранные Карамзиным: «Удивительно ли, что Великий Князь богат: Он не даёт денег ни войску, ни послам и даже берёт у них, что они вывозят драгоценного из чужих земель: так, князь Ярославский, возвратясь из Италии, отдал в казну все тяжёлые золотые цепи, ожерелья, богатые ткани, серебряные сосуды, подаренные ему императором...» Браво! Мы сравнялись с XV веком! До недавних пор работающие заграницей отдавали советскому «Великому Князю» 80% своего заработка!

     «Наши свойства казались наблюдателям и худыми, и добрыми, обычаи любопытными и странными. Контарини пишет, что москвитяне теснятся с утра и до обеда на площадях, на рынках, а заключают день в питейных домах: глазеют, шумят, а дела не делают. Герберштейн, напротив того, с удивлением видел их работающими в праздники... Замечали, что россияне не злы, не сварливы, терпеливы, но склонны (особенно москвитяне) к обманам в торговле. Славили древнюю честность новгородцев и псковитян, которые уже тогда начинали изменяться в характере».

Прошло с тех пор пятьсот с лишним лет, а мы узнаём и нашу вороватую торговую Москву, и наши «субботники» и «воскресники», ставшие у нас чуть не национальной гордостью, и наше раздолбайство и пьянство. Очень интересны мнения Карамзина и иностранцев тех времён и об умении русских воевать: «В битвах мы надеялись более на силу, нежели на искусство: обыкновенно старались зайти в тыл к неприятелю, окружить его, вообще действовать издали, не в рукопашную, а когда нападали,  то с ужасным стремлением, но непродолжительным. «Они, – пишет Герберштейн, – в быстрых своих нападениях как бы говорят неприятелю: беги, а то мы сами побежим! И в общежитии, и в войне народы удивительно разнствуют между собою – татарин, сверженный с коня, обагрённый кровью, лишённый оружия, ещё не сдаётся в плен, машет руками, толкает ногою, грызёт зубами. Турок, видя слабость свою, бросает саблю и молит победителя о милосердии. Гонись за русским – он уже не думает обороняться в бегстве, но никогда не требует пощады. Коли, руби его: молчит и падает». Не так ли бессловесно шли на убой миллионы жертв сталинского террора? Молчали и падали.