Читать «Избранное. Том 1. Сон в начале тумана» онлайн - страница 269

— Хочешь, наверное, спросить, почему я стал большевиком?

Джон кивнул.

Тэгрынкеу оставил чашку, и взгляд его ушел куда-то за спину Джона.

…Наверное, он родился и жил первые годы так же, как все его сверстники в маленьком Кэнискуне, который отнюдь не казался ему маленьким селением. Наоборот, в детстве Тэгрынкеу считал, что высокий длинный холм, на котором стояли яранги кэнискунских жителей, низкая коса с большим домом из гофрированного железа и необычной ярангой, где жил торговец, цепочка озер, куда прилетали ранней весной утки, — это и есть самый центр мира, самое главное место на земле, где только и стоит жить настоящему человеку. Он бывал в Уэлене, в соседнем эскимосском селении Наукане, но каждый раз, возвращаясь в Кэнискун, он с нежностью думал, как хорошо, что он живет именно в этом месте, где солнце встает, как добрый великан, из-за горы, лукаво выглядывая сначала только половиной лица. И его родители были для него лучшими людьми на земле, и Тэгрынкеу старался во всем походить на отца, который был хорошим охотником, добытчиком жизни. Мальчик старался ходить как отец, просил мать, чтобы его одежда походила на отцову, и прислушивался, и перенимал его манеру разговаривать. Впереди была трудная, но настоящая жизнь, и Тэгрынкеу готовился к ней вместе со своими сверстниками: взбегал на холм, держа в руках железный лом, волочил по прибрежной гальке моржовую голову, боролся, стрелял из лука птиц, мог долго обходиться без воды и пищи, был терпеливым к холоду. Тэгрынкеу спешил стать настоящим охотником, потому что видел, как на его глазах слабеет отец, пораженный болезнью. Возвращаясь с охоты, он долго отплевывался, и снег вокруг него покрывался искорками крови. Не лучше было и положение матери. Родители молча переносили свою болезнь и старались приготовить сына к встрече с жизнью, если ему доведется остаться одному.

Еще мальчишкой Тэгрынкеу исполнял взрослые дела: на его счету было несколько убитых нерп и даже один лахтак. Он тренировал руки, чтобы накопить силы, достаточные, чтобы метнуть китовый гарпун, ходил торговать к Поппи, который ласково встречал смышленого, не по годам взрослого мальчика и всегда старался дать ему сверх положенного какое-нибудь лакомство. А Тэгрынкеу нравилось бывать в торговом доме, заходить в необычную ярангу торговца и наблюдать, как тот ест, пьет, разговаривает сам с собой на бумаге или заводит ящик с певучими голосами, смотрит на стенной круг, где рассечены ненастья и хорошие дни, узнает время по тикающему прибору, у которого маленькое железное сердце неутомимо и настойчиво выстукивало: тик-тинь, тик-тинь, тик-тинь.

Отец с матерью умерли почти в одно и то же время. Их положили на том же холме, где лежали предки, превратившиеся в маленькую кучу белых костей. По древнему обычаю отца и мать раздели донага, и мальчик смотрел на их исхудалые тела и заострившиеся лица с незнакомым для себя чувством злости на жестокий мир, где самым лучшим людям нет места, и они уходят безропотно, с покорной улыбкой. Потом несколько дней Тэгрынкеу поднимался на Холм Захоронений и спокойно, без слез смотрел на тела родителей и думал, что в этой жизни, наверное, все не так уж хорошо, как ему казалось в детстве, в безмятежном детстве, в счастливой поре, оставшейся за смертью родителей.