Читать «Из еврейских поэтов» онлайн - страница 31

Льют ослепительный свет, раздробленный в стеклянных подвесках,

А на квашне посредине сидит под фатою невеста,

Словно царевна среди раболепных рабынь. С покрывалом

Бледный жених подошел, и губы его задрожали,

Как произнес он: "Сестра, мириадами тысяч да будешь!"

Это сказавши, невесту покрыл он. А тем покрывалом

Занавесь Торы служила - легчайшая ткань дорогая,

Ярко-малиновый шелк, золотой бахромою обшитый.

Встала невеста в тот миг, восточной подобна царевне

Средь раболепных рабынь... И вправду ли это случилось,

Или пригрезилось только? - в тот миг жениху показалось,

Будто из длинных ресниц, бросающих темные тени,

Брызнули в самое сердце две искры - и екнуло сердце...

Но подоспели девицы, подруги, подруги прелестной невесты,

Хмель и ячмень в жениха полетели сияющим ливнем,

Словно тот дождь золотой, что струится и блещет на солнце.

Тут, обращаясь к старухам, воскликнул бадхан: "Не оставьте

Благословить жениха!" - и старухи ответили хором:

"Бог Вседержитель его да хранит! Да не знает нужды он

В помощи смертных!.." И встала среди балагана невеста.

К ней подоспели на помощь, народ от нее оттеснили.

Взвизгнула первая скрпка, вторая завторила. Еся

Встал и гостям возвестил: "Начинается первая пляска".

Женщин, пришедших на свадьбу, от юных до самых почтенных,

Голосом громким, протяжным одну за другой вызывал он.

Все-то обычаи знает разумница-Элька. Обидеть

Разве же может она хоть одну? Никого не забудет.

Еся меж тем возглашает: "Почтительно просят и просят

Добрую мать и жену, благочестьем известную миру,

МИлую бабушку Цвэтл, (да живет она многие лета!) -

Просят ее танцевать! А! вот уж она выступает.

Вот она! Шире раздайтесь! дорогу и ей, и невесте -

Той, что и нас, музыкантов, щедротой своей не оставит!"

Грянули туш музыканты, и бал начался полонезом.

Вышла почтенная Цвэтл, Мордехаева мать. Потускнели

Старые очи ее , но приветливо смотрят на внучку;

Сгорблена бабушка Цвэтл, и морщинами щеки покрыты, -

Все же от черных ресниц широкая тень упадает,

Да изогнулись дугой бархатистые черные брови -

Прежней, отцветшей красы последний остаток. Надето

Черное платье на ней, старинного очень покроя:

Черный, тяжелый шелк: уж такого не делают нынче.

Бристтихл у ней на груди с золотым хитроумным узором,

Вышивка редкой работы... На тощей старушечьей шее

Крупный и ровный жемчуг, похожий на слезы ребенка,

Семь подобранных ниток. Отличнейший жемчуе, голландский, -

Сразу же видно, что это не просто какой-то "еврейский".

Так же и нить янтаря двумя золотыми струями

Грудь украшает старухе, и с жемчугом брошь золотая.

Серьги двойные на Цвэтл: изумруд - с изумрудным подвеском,

Необычайной игры. Но уж лучше всего и прекрасный,

Точно блестящий венец на челе ассирийской царицы,

Голову Цвэтл увенчал сияющий штернтихл, который

Черною бархатной лентой лежал на прическе; по ленте ж,

Вправо и влево от пряжки, сверкавшей огнями алмазов,

Были нашиты два ряда таких же алмазов - и камни

Были чем дальше от пряжки, тем мельче. В таком-то наряде

Мудрая бабушка Цвэтл из толпы приглашенных навстречу

Вышла счастливой невесте, прелестной скромнице Эльке.