Читать «И еще о Ницше» онлайн - страница 22
Николай Константинович Михайловский
Любопытно, что Ницше относится вообще очень презрительно к дарвинизму с его борьбой за существование и естественным подбором, которыми обуславливается возникновение новых, высших форм жизни («Gotzen-Dammerung», 87; «Die frohliche Wissenschaft», 273). Но в «Unzeitgemasse Betrachtungen» Ницше упрекал Давида Штрауса в том, что он из трусости не сделал всех надлежащих выводов из «дарвинистской этики», а, дескать, выводы эти только и могут состоять в bellum omnium contra omnes и в праве сильнейших. В сущности, предлагая своего сверхчеловека как цель человеческой деятельности, Ницше стоит на чисто дарвинистской точке зрения, и многие дарвинисты (как, например, г-жа Клеманс Ройе, Спенсер в «Социальной статистике» и др.) далеко превзошли его в деле жестокого отношения к больным и слабым. Но у него есть и оригинальные грубости, и я приведу одну из них, относящуюся к вопросу, которого мы не имели еще случая коснуться.
В одной из речей Заратустры говорится о дружбе, а затем мимоходом и о способности к ней женщины.
«Если ты раб, то не можешь быть другом. Если ты тиран, то не можешь иметь друзей.
Женщина была слишком долго рабом и тираном. Поэтому женщина не способна к дружбе: она знает только любовь.
В женской любви заключается несправедливость и слепота ко всему, чего она не любит. Но и в сознательной любви женщины есть все-таки наскок и молния и ночь рядом со светом.
Еще не способна женщина к дружбе. Женщины еще кошки, или птицы, или, в лучшем случае, коровы» (78).
В другой речи Заратустра передает свою беседу с встречной старушкой. Он говорил ей:
«Все в женщине загадка и все имеет в ней разгадку: она называется беременность.
Мужчина есть для женщины средство: цель есть всегда ребенок. Но что такое женщина для мужчины?