Читать «Знание-сила, 1997 № 08 (842)» онлайн - страница 97
Журнал «Знание-сила»
В сей еще мало изученной и туманной области существует немало подходов; знакомый с ними автор сознательно избирает синтез некоторых из них, решившись применить к сложному и многомерному материалу, каким является сказка, компаративные методы анализа. Предмет, лежащий на стыке многих наук, требует — и еще долго будет требовать — смешанной методики.
Задуманная серия публикаций — первая попытка ответить на три вопроса:
1. Есть ли смысл обращаться к сказке при желании понять национальную психологию.
2. Проявляются ли сказочные сценарии в подсознательно избираемых моделях поведения современного человека (если да, то как).
3. Верны ли (и до какой степени) любительские, писательские, психоаналитические толкования сказок и «сути» национального характера — или есть смысл призвать на помощь фольклориста-культуролога.
Исследование распадается на три части. В первой рассматривается заглавный народный герой (уже и точнее — мужской сценарий успеха с героем-удачником в главной роли). Во второй — уловки хитрецов и травестийные модели успеха. В третьей — разговор пойдет об особом, женском/девичьем сценарии успеха.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Легко вывести поучительность сказок из того, что при социализации каждому отдельному представителю древнего коллектива, едва он вступал в определенный возраст, предъявлялся жесткий набор требований, а сказка задавала традиционную модель поведения. «Плохой» герой наказывается, гибнет, тем самым плохой сценарий подавляется; «хороший» герой награждается, возводится в высший ранг...
Однако здесь только половина правды: успех в сказке «нелинеен» и парадоксален. Все может достаться тому, кто наскочил на успех «случайно» и не прикладывал никаких усилий. Конечно, активный герой научается быть смелым, побеждать врага, не теряться — все так... Но почему он представлен как дурак, зачем ему приданы завистливые старшие братья, норовящие убить его и отнять плоды подвига? Не лучше ли было, скажем, насаждать сценарий «один за всех и все за одного», укрепляющий родственные связи? Напрашивается вывод о сильной внутрисемейной, внут- риклановой конкуренции, доходящей до ненависти. Еще шаг — последуют речи о славянском духе междоусобиц, вспомнится история князя Василька, святых Бориса и Глеба...
Стоп. Аналогичные сюжеты распространены в Евразии повсеместно. Разница лишь в числе братьев. Библия,
Ближний Восток тяготеют к дуалистической модели: два брата, из которых один добр, а другой зол (Авель и Каин). Индоевропейские повествования чаще дают схему — у отца было три сына, двое умных, а третий...
