Читать «Знание-сила, 1997 № 07 (841)» онлайн - страница 70

Друзья Р. Б. узнали, что в Москву приехал новый ректор Каунасского мединститута профессор Янушкевичус и что его очень тревожит отсутствие научной деятельности на кафедре биохимии. Сейчас, много лет спустя, можно только удивляться и легкомыслию, и глубокому пониманию людей со стороны Янушкевичуса, доверившего кафедру уволенному лаборанту без биохимического образования и, с другой стороны, смелостью Р. Б., никогда не читавшего лекций по биохимии, взять на себя ответственность за кафедру. Будущее показало, что они оба были правы.

Кафедра в Каунасском мединституте была небольшой: три ассистента и четыре лаборанта. На кафедре был хорошо налажен педагогический процесс, но, действительно, научной работы не велось...

Сейчас, почти 40 лет спустя, кафедра преобразилась. Она занимает 30 комнат в новом здании Медицинской академии. Она прекрасно оборудована самыми современными приборами. На ней идет большая исследовательская работа, посвященная изменениям синтеза белка при инфаркте миокарда. Эта кафедра мало напоминает скромное помещение в старом здании мединститута. Мало осталось людей, которые помнят Р. Б. Но у тех, кто помнит, эта память очень хорошая и уважительная, и мне хочется думать, что есть связь между деятельностью Р Б. и современной кафедрой, и в том фундаменте, на котором она построена, есть и камни, заложенные им в те далекие годы.

...Каунасский период близился к концу. Несмотря на относительно короткий срок (три года), он сыграл очень важную и очень положительную роль в жизни Р. Б. Здесь он проявил и почувствовал свой организационный талант, способность возглавить научный коллектив. В это же время он защитил докторскую диссертацию и, впервые за много лет, почувствовал твердую почву под ногами.

Осенью 1956 года Р. Б. вернулся из Каунаса в Москву, но приглашению Н. П. Дубинина, для организации группы биохимической генетики в составе своей лаборатории в Институте биофизики АН СССР, Эта группа стала зародышем будущей основной лаборатории Хесина в радиобиологическом отделе Института атомной энергии, созданном по инициативе академиков И. В. Курчатова, А. П. Александрова и И. Е. Тамма для возрождения и развития поруганной и разрушенной в 1948 году генетики. Тогда Р. Б пригласил меня работать вместе, во вновь созданной лаборатории, которая в системе института называлась сектором 57.

Нельзя не отметить очень большую благожелательность к новому, такому непривычному для физиков отделу. Мы постоянно чувствовали большой интерес и поддержку со стороны и администрации, и тех сотрудников, с которыми нам приходилось сталкиваться. У персонала ИАЭ вызывали большой интерес и любопытство наши мыши, крысы и кролики, которые мирно разместились в окружении мощных физических лабораторий и реакторов. Институт был в то время богатым, и нам, по возможности, ни в чем не отказывали. Была доступна даже такая экзотика, как молоко кокосовых орехов и морская вода, необходимые для привередливых клеток некоторых культур.