Читать «Зимние дети» онлайн - страница 62

Акушерка прослушивает беспокойный живот. Ребенок брыкается. Даже во время схваток видно, как на животе то тут, то там проступают выпуклости.

— С малышом у тебя все в порядке.

Она уверенно держит жизнь Вероники в своих руках.

— Пить хочется…

— На, сполосни рот, а воду выплюнь.

Вероника стонет. Так больно, так больно, так тянет внутри, прямо разрывает, прямо будто паровоз по тебе ездит. Интересно, когда насилуют, такое же ощущение? Она вцепилась в руку акушерки. Та погладила ее по волосам. Я люблю тебя, думает Вероника. Дорогая ты моя. Разговор акушерки с двумя помощницами, которые суетятся вокруг стола, доносится до нее приглушенно и будто издалека. Моя прекрасная. Богом мне посланная, благословенная мать. Только не покидай меня. Без тебя мне не справиться.

А ведь во Вьетнаме дети рождаются прямо под падающими бомбами. И в варшавском гетто истощенные женщины рожали здоровых детей сами, без всяких врачей. Моя бабушка родила восьмерых дома, в собственной постели. Раз другие могут, значит, наверное, и я смогу…

Перед ней словно открылся ночной небесный свод. Сверкают звезды, комета со свистом рассекает холодное пространство. Вероника испуганно кричит:

— Мне хочется потужиться!

— Минутку, задержи дыхание, еще раз, вот так, хорошо. Нет-нет, не тужься, слишком рано.

Она видит земной шар, залитый лунным светом.

— Ну-ка, открой глаза.

Она смотрит в карие смеющиеся глаза.

— А теперь — дыши.

Дышать по-собачьи, этому ее научили. Дышать, дышать, дышать часто, глубоко, когда схватки терзают тело, прокатываются сверху вниз и снизу вверх, когда каждая жилка в тебе натянута до предела. Дышать, чтобы не тужиться, пока не будет готова для родов шейка матки, пока не будет готово влагалище, пока не будет готов к этому ребенок. Пыхтеть, как паровоз на подъеме. Язык у нее пересох, губы обметало, глотка ссохлась. А внутри все тянет, тянет…

— Давай-ка ляг на лоток, я посмотрю, как у тебя там.

Акушерка ощупывает влагалище, произносит «есть», и в палате вдруг все приходит в движение. К изножью стола подкатывают маленький столиц, какие-то люди вваливаются в палату и становятся полукругом, вытаращив глаза, точно совы на ветке.

— А ты, муж, иди сюда, если хочешь что-нибудь увидеть.

Бредо поднялся со стула в изголовье и подошел к акушерке. Он бледен, на губах неуверенная улыбка.

— Вероника, возьмись обеими руками за коленки, согни колени, так, правильно. Теперь, когда я скажу, можешь тужиться.

В глазах у Вероники мелькают красные и синие круги. Начинаются потуги, все сильнее и сильнее.

— Нет! — кричит Вероника. — Не могу!

Перед ней гора, отвесная скала, на которую ей не подняться.

— Я уже вижу волосики, — шепчет Бредо.

У Вероники искры брызжут из глаз.

Но вот схватка отпустила. Вероника, закрыв глаза, опрокинулась назад.

— Надо работать, все время работать, — твердо говорит акушерка.