Читать «Занавес опускается: Детективные романы (Форель и Фемида • Пение под покровом ночи • Занавес опускается)» онлайн - страница 367

— Как вы насчет того, чтобы пройтись пешком пару миль? Пойдемте-ка в гости к Анкредам.

4

— Лучше, конечно, было бы сохранить инкогнито, но надеяться на это нам не стоит, — сказал Родерик, когда они поднимались на вторую террасу сада. — Томас уже им позвонил и сообщил, что мы по крайней мере приняли его заявление к сведению. Так что можем с тем же успехом открыто представиться, а там уж что увидим, то увидим. Прежде всего хорошо бы осмотреть спальню покойного.

— Они небось и обои там успели переклеить, — кисло заметил Фокс.

— Интересно, Поль Кентиш разбирается в электроприборах? То, что Седрик в них ни черта не смыслит, я гарантирую.

— А это еще что такое?! — удивленно сказал Фокс.

— Вы о чем?

— Прислушайтесь — по-моему, плачет ребенок. Очень похоже, да?

Они были уже на террасе. С одной стороны она примыкала к картофельному полю, с другой — к лесу, и по обоим ее концам темнели густые кусты и невысокие заросли молодых деревьев. Из кустов, расположенных слева, неслось тоненькое прерывистое поскуливание, очень скорбное. Нерешительно остановившись, они поглядели друг на друга. Поскуливание прекратилось, и тишину наполнили обычные для сельского края звуки — по-зимнему отрывистый щебет птиц, тихий хруст голых ветвей.

— Может, какая-нибудь птица? — предположил Фокс.

— Нет, это не птица. — Родерик внезапно замолчал. — Вот, опять!

Писклявый протяжный вой то угасал, то вновь набирал силу, и эти переливы производили особенно удручающее впечатление. Без дальнейших размышлений Родерик и Фокс зашагали через сад по бугристой, покрытой мерзлой коркой земле. По мере того как они приближались к кустам, вой не то чтобы становился отчетливее, но как-то усложнялся, а когда они подошли к зарослям вплотную, приобрел и вовсе неожиданную окраску.

— Вроде одновременно и воет, и поет, — прошептал Фокс.

Прощай, милый котик, пушистенький мой! Даже, если ты линял, ты мне зла не причинял. А теперь навсегда, навсегда ты ушел. Но я буду вести себя хорошо. Прощай навсегда, и аминь!

— Навсегда, навсегда! — повторил тоненький голосок и снова сбился на грустный вой.

Пока они продирались сквозь первые, низкие кусты, вой смолк и наступившую тоскливую тишину нарушил громкий захлебывающийся плач.

На прогалине возле холмика свежевскопанной земли сидела девочка в белом колпаке. В холмик были воткнуты несколько цветков герани. В изголовье торчала короткая ветка с наколотой на нее полоской бумаги. Руки у девочки были выпачканы в земле, и, видимо, она терла глаза, потому что все лицо у нее было в черных потеках. Злобно уставившись на Родерика и Фокса, она опустилась на четвереньки — так припадает к земле зверек не в состоянии подчиниться инстинкту и спастись бегством.

— Ай-я-яй, — сказал Родерик. — Нехорошо! — И, не зная, как качать разговор, за неимением лучшего, воспользовался традиционным вопросом доктора Уитерса: — Что беспокоит?

Девочка судорожно всхлипнула. Родерик присел рядом с ней на корточки и прочел надпись на бумажной полоске. Большими неровными буквами было выведено: