Читать «Занавес опускается: Детективные романы (Форель и Фемида • Пение под покровом ночи • Занавес опускается)» онлайн - страница 306

— Панталоша, сейчас же прекрати! — приказал Поль. — Ты и так уже столько всего натворила.

— Одну минутку, — вмешалась Агата. — Мне кажется, она не виновата. По крайней мере в том, в чем вы ее подозреваете. Здесь какая-то путаница. Я уверена.

Поль разжал руку. Панталоша села на пол и заплакала навзрыд — ну просто самый разнесчастный ребенок на свете!

— Не волнуйся, — утешила ее Агата. — Я им объясню. Я знаю, что это не ты сделала. Я дам тебе краски, и, если ты не передумала, будешь рисовать.

— Ей не разрешается выходить из западного крыла, — сказал Поль. — Каролина Эйбл сейчас за ней придет.

— Спасибо тебе, господи, и за малые дары, — вставил Седрик.

Мисс Эйбл прибыла почти тотчас, окинула свою подопечную профессионально-бодрым взглядом и объявила, что время обедать. Панталоша как-то по-особенному посмотрела на Агату и поднялась на ноги.

— Подождите… — Агата замялась.

— Да? — жизнерадостно откликнулась мисс Эйбл.

— По поводу этой истории с зеркалом… Мне кажется, Панталоша вряд ли…

— В следующий раз, когда на нас нападет такое же настроение, мы придумаем гораздо более умное занятие, верно, Патриция?

— Понимаете, я думаю, что она этого не делала.

— У нас уже очень хорошо получается откровенно рассказывать, что мы вытворяем, когда нам хочется напроказить, — да, Патриция? Всегда лучше сразу уяснить себе причины и больше не вспоминать.

— Да, но…

— Обед! — с непререкаемым оптимизмом воскликнула мисс Эйбл и без больших хлопот вывела Панталошу из театра.

Седрик всплеснул руками:

— Милейшая миссис Аллен, почему вы так уверены, что зеркальное послание Старцу сочинила не Панталоша, а кто-то другой?

— Разве она называет его «дедушка»?

— В общем-то нет, — сказал Поль. — Я ни разу не слышал.

— И более того… — Агата вдруг остановилась на полуслове.

Седрик во время этого разговора прошел к ее рабочему столику и стоял там, вытирая тряпкой палец. Только тут Агата вспомнила, что, когда он размахивал руками перед Панталошей, на указательном пальце правой руки у него было темно-розовое пятнышко.

Он перехватил ее взгляд и бросил тряпку.

— Ах-ах, любопытство погубило кошку. Я залез рукой прямо в краску.

Но темно-розовой краски на палитре не было.

— Так что? — визгливо спросил Седрик. — Мы идем обедать?

3

Включив карманный фонарик, Агата осматривала поручень перил. Краску никто не счистил, и она застыла липкой коркой. Агата ясно видела на ней отпечаток собственной руки. Остальная поверхность краски была гладкой. Судя по всему, краску нанесли кистью, а не просто выдавили из тюбика. На каменной стене над перилами, правда всего в одном месте, виднелись бледные красные отпечатки двух пальцев. Вглядываясь в них, Агата представила себе, как бы сейчас посмеялся над ней Родерик. Пятнышки были маленькие, но все же больше, чем отпечатки пальцев ребенка. Может, какая-нибудь горничная дотронулась до перил, а потом случайно прикоснулась к стене? Но на поручне не было никаких следов, кроме тех, которые оставила она сама. «Рори, конечно бы, их сфотографировал, — подумала Агата, — но разве можно по этим отпечаткам что-то определить? Из-за неровностей стены нарушены все линии, я бы даже не сумела их скопировать». Она уже собралась уйти, когда свет фонарика упал на предмет, торчавший из щели между ступенькой и стеной. Приглядевшись, Агата узнала одну из своих кистей. Когда она ее вытащила, то обнаружила на ней густой слой полузасохшей темно-розовой «крапп-марены».