Читать «Завещание Шекспира» онлайн - страница 301

Кристофер Раш

– Я ж тебе говорю: я не священник, я всего лишь адвокат. Ты заговариваешься.

А зачем же, по-твоему, тебя кормили весь день, как призового кабана? Мы могли бы закончить завещание меньше чем за час. Ты, дружище, слушал мою исповедь. Неужели ты думаешь, что я доверюсь священнику? И что даже если я ему доверюсь, то признаюсь ему в том, что рассказал тебе? Ведь я приблизился к истинному, к главному, к тому, что называют смертью. И на пороге конца не время притворяться. Мне пришлось бы признаться в том, во что всю свою жизнь я верил на самом деле. Если я скажу, какого священника позвать, я выдам свою веру. А зачем? Ведь я сам до конца не уверен. Это между Богом и мной – если он есть и нас слышит. Я спросил тебя в самом начале: кем ты меня видишь, католиком или протестантом? И вот что я вам скажу: я умру, не раскрыв своей тайны, я исповедался толстяку отцу Фрэнсису, переодетому адвокатом. И советую любому и тебе тоже, если позволишь дать совет адвокату, умереть, так и не решив, какая религия лучше. Мне просто нужно было выговориться, а здесь поговорить не с кем: Джон занят – даже не зашел сегодня; Энн? – ты сам все видел; а о Джудит лучше не упоминать.

– Да ты старый лис, Уилл. И не думай, что я не заметил, что стоит за словами твоей эпитафии.

И что же, Фрэнсис?

– Это же очевидно! Наказав не тревожить твою могилу, ты запретил твоей вдове разделить ее с тобой, когда наступит ее черед. Отторгаешь ее целиком, не пускаешь ее в свою загробную жизнь.

Ты сам старый хитрый лис. Мы никогда не были одной плотью и никогда не станем одним прахом. Разъединенность продолжится и после смерти.

– Какой же ты все-таки странный человек, Уилл! Мне даже как-то стало не по себе.

«Фрэнсис и вправду был сам не свой, – подумал я. – Должно быть, после всего того, что он сегодня съел». Было уже за полночь, когда он поцокал домой. Лошади трудно было бежать рысью с тучным адвокатом на спине. А галоп с такой ношей был бы не под силу даже крылатому Пегасу. 

72

Рэли уже давно освободили из-под стражи и приказали отправляться за золотом – поди туда, сам не знаю куда… Слыхал, что в январе умер Хенслоу… Пасха в этом году была ранняя, в последний день марта. К тому времени, помнится, завещание было подписано: увяли розы мая, померкнул воздух рая – вспомнит ли кто Нэша после моей смерти? Наступил апрель, опять апрель. Говорят о чьем-то дне рождения. Дал жизнь мне этот день и жизнь возьмет, и там, где начал, должен я окончить. Круг жизни завершен, как говорит мой Кассий.

Кассий? Как потускнел светильник! Эй, кто там? Глаза мои устали; оттого почудилось им страшное виденье. Огонь блестит каким-то странным светом. Откройся мне! Кто ты?

Я твой злой гений, Брут.

Кажется, я действительно умираю. Потише, милые друзья. А, впрочем, спокойной музыке я был бы рад. Она б меня немножко усыпила. Музыка… – потерпи, мой мальчик… Я начинаю забываться. Дремотный звук. Не ты ли, сон-убийца, к нему жезлом свинцовым прикоснулся и музыку прервал? Какое здесь паденье было, Гамлет, о Гамлет!