Читать «За журавлями» онлайн - страница 25

— Последний раздевается, — шепнул Петька. — Давай сюда ворону.

Сенька подал ворону, к которой они еще в сарае привязали две пустые консервные банки. И когда солдат разделся и вошел в баню, Петька, вытащив из оконца затычку, осторожно, чтобы не загремели банки, просунул в предбанник ворону.

— Бежим в сарай, — зашептал он.

За баней наблюдали из узкой щели сарая.

— Что-то молчат, — забеспокоился Сенька.

— Моются… Подожди маленько, — ответил Петька.

— А ворона не улетит в оконце? — спросил Сенька.

— Не бойся. Банки вниз тянут, — объяснил Петька, он хотел еще что-то сказать, но тут распахнулась дверь предбанника и чей-то хриплый голос завопил:

— Мины! Мины! Выскакивай наружу! — И клочьями полетела брань.

— Это Абашкин, — сказал Петька. — Он там фрицев парит.

Из дверей бани, клубясь паром, стали выскакивать голые немцы. Некоторые успели схватить одежду и, отбежав на почтительное расстояние, начали одеваться. Голый Абашкин с веником в руках бегал недалеко от бани, всматривался в предбанник.

— Дела-делишки, — ликовал Петька. — Это я ему за Еловые гари припомнил… Пусть попляшет.

Из предбанника, гремя банками, выпрыгнула ворона и, пролетев низом шагов двадцать, опустилась у речки. Абашкин и немцы сыпанули в баню. Ворона заковыляла дальше по гладкому льду речки.

— Смотри-ка, — сказал Петька, — она уже с одной банкой прыгает… А где ж вторая?

— А вон у проруби осталась, — увидел Сенька.

Наскоро одевшись, немцы стали охотиться за вороной. Они обступили ее со всех сторон, но близко не подходили, боялись взрыва. И тут Абашкин, увидев на льду пустую консервную банку, смекнул, что действовать можно и посмелее. И чтобы показать немцам свою храбрость, он лихо свистнул и побежал за вороной.

— Сматываемся… Быстро, — заторопился Петька. — Концерт окончен.

7

Как ни старались Сенька и Петька встретиться с Рубцовым, им не удавалось. Да и не выпускали его из мастерской первое время. Сапожная мастерская помещалась в старой покосившейся хате. В душной, пахнувшей варом и потом избе чинили сапоги. Тут же ели и спали. Кормили сапожников два раза в день: привозили на санях баланду из отбросов солдатской кухни. На день полагалось по сто пятьдесят граммов хлеба. Вот и все.

Проработав неделю, Рубцов получил разрешение выходить из мастерской до девяти вечера, наравне со всеми.

Затеяв как-то у сапожной мастерской игру в снежка, Петька и Сенька увидели идущего Рубцова. Он прихрамывал, но шел быстро. Подойдя к ребятам, улыбнулся:

— Здорово, птицеловы!

— Здравствуйте, дядя Паша, — обрадовался Сенька. — А это вот Петька Горохов, узнали?