Читать «За журавлями» онлайн - страница 24

— Что есть теща?

— Теща, — услужливо начал объяснять Абашкин, зачем-то загибая на руке палец. — Теща — это евойной фрау будет матка.

— Поняль… матка.

Рубцов продолжал:

— На финской войне воевал. Ранен был… А вот против фюрера не пошел.

— Да ты по хромоте своей не пошел, — вставил Абашкин.

— Хотя бы и так. Тебя тоже по косому глазу в военкомате забраковали.

Абашкин промолчал. Переговорив с майором, переводчик сказал:

— Майор будет посмотреть, как Рубцоф починяйт ефо сапоги.

Подали сапоги. И пока Рубцов, приладившись на лавке, ставил новые набойки на высокие каблуки майорских сапог, все молча наблюдали за его работой. Ловко забив последний гвоздь, Рубцов передал сапоги переводчику. И тот, снова посоветовавшись с майором, сказал:

— Рубцоф пойдет работайт наша сапожная мастерская.

— Это зачем же, господин майор, — запротестовал Рубцов. — Я по деревням больше заработаю.

— Приказ надо выполняйт, — строго сказал переводчик. — Будешь убегайт — пофесим на верефка.

6

В шалаше, куда Петька и Сенька ходили теперь ловить птиц вместе, состоялся тайный разговор, и ребята решили вредить немцам.

— Будем с тобой вроде партизан, — сказал Петька. — Я буду командир, а ты комиссар.

— Это почему ты командир? — возразил Сенька. — Давай тащить жребий.

Он взял соломинку, разломал ее на две — одну побольше, другую поменьше, зажал в кулаке и протянул Петьке. Тот вытянул жребий командира.

— Теперь законно, — сказал Сенька. — А что мы с тобой делать будем?

— Как — что, — удивился Петька. — Подожжем клуб — все фашисты и погорят.

— Хорошо бы, — одобрил комиссар. — Да только вся деревня сгореть может. И клуб жалко…

— Ну тогда давай ухлопаем Абашкина.

— Давай, — согласился Сенька. — А как?

— Я у солдат гранату сопру, и мы ее Абашкину в избу кинем. Ночью.

— Законно, — сказал Сенька. — А когда Абашкина ухлопаем, дальше что делать будем?

— Потом Ганса, потом Юста…

Сенька задумался.

— Хорошо бы с дядей Рубцовым посоветоваться.

— Это можно, — согласился Петька. — А ты знаешь, что немцы сегодня баню топят? — вдруг спросил он, и небольшие, чуть с наглинкой его глаза озорно сверкнули.

— Нет. Не знаю.

— Так вот, — продолжал Петька, — мы им для первого раза концерт устроим.

— Какой концерт? — не понял Сенька.

— Очень простой. Пойдем со мной, узнаешь.

Ребята пошли в деревню, и Петька привел Сеньку в сарай, где раньше складывали старые плуги и бороны. В углу стояла перевернутая вверх дном большая корзинка, а под ней — Сенька разглядел через прутья — прыгала хромая ворона. Петька приподнял корзинку.

— Улетит, — забеспокоился Сенька.

— Не улетит… Я ей крылья подвязал. Она, конечно, летает, да только понизу, невысоко.

Вечерело. Быстро сползло к горизонту багровое солнце. Через щели сарая хорошо была видна баня. Сизый дымок, выходивший из трубы, низко стлался вдоль змеившейся рядом речонки. По гладкому льду ветер ходко гнал снег. Недалеко от бани курилась прорубь. Из бани небольшими партиями выходили вымывшиеся, краснолицые немцы. Они весело разговаривали, шутливо толкали друг друга и, поднявшись на горку, расходились по избам. Скоро в баню приходила новая партия, и тогда дверь в предбанник закрывалась. Выследив, когда пришла очередная группа, и выждав еще немного времени, Петька и Сенька подкрались к бане. Отодвинув легонько соломенную затычку, которая закрывала маленькое оконце в предбаннике, Петька увидел снимавшего штаны солдата.