Читать «За вас отдам я жизнь. Повесть о Коста Хетагурове» онлайн - страница 163

— А что ж, они по-своему правы, — усмехнулся Коста. — И о Евсееве все правильно. Узнаю губернаторский почерк… — Он тяжело закашлялся.

— Выпей воды и дочитай до конца, — проговорил Михайловский и, передав Коста стакан, заметил, как дрожит его рука.

— «…Будучи стесняема цензурою в возможности сделать достоянием гласности собственные редакционные взгляды и стремления, редакция «Северного Кавказа» старается пополнить этот пробел перепечатками статей и известий… из других газет самого либерального лагеря».

— Меня-то ты зачем вызвал? Пакость эту читать? — спросил Коста, откладывая бумагу.

— Нет, нет, это я тебе так показал, для сведения. Главное, что меня беспокоит, — опять за тобой охота начинается. Чувствуют они твое перо. Как бы не пришлось тебе снова наш родимый Ставрополь покинуть. Ищут Якова Подневольного!

— А я-то причем? — рассмеялся Коста. — Я — Хетагуров, Коста Леванович, с меня и этого за глаза хватает.

— Начальство подозревать изволит!

— И какие же у них основания? — спросил Коста, задержав долгий взгляд на Михайловском.

— Нет, нет! — замахал тот руками. — Сотрудники наши — люди надежные. Но сам стиль, сам дух статей, глубина освещения вопросов…

— Мало ли кто что пишет! Я не могу за всех отвечать!..

— Не сердись, Леваныч, но мне думается, что цензура прекрасно знает, что и «Нарон», и «Старик», и «Случайный рецензент», и «Хлестаков», и «Князь Кавказский», и «Дядя Влас», и «X.» — всё это одно лицо. Ну и «Яков Подневольный» кстати… Честь и хвала тебе, дорогой, — вдруг неожиданно ласково сказал он. — И ты прав: шеф наш трус, он за чечевичную похлебку всех нас продаст. Сегодня его губернатор срочно к себе затребовал, а он сразу ко мне: доставьте, мол, Хетагурова, пусть он сам объяснения дает. Еще не знает, зачем вызывают, а объяснения должен давать ты. У него, говорит, это лучше получится, он, говорит, мастер сочинять, о, какой мастер!..

— А что же я объяснить могу?

— А не ты ли хвалил книгу Владимира Ильина «Развитие капитализма в России»?

— Я тебе еще и о «Капитале» Маркса говорил, о том, что не зря потрудился наш ставрополец Герман Лопатин над его переводами. Хвалил я тебе и сочинения Энгельса. И не без основания. Глубина философской мысли…

— Ну вот, видишь! Пиши объяснение: как и почему пропагандируем мы в провинции такие книги…

— Евсеев — хозяин, присяжный юрист. Пусть сам дает объяснения.

Михайловский только руками всплеснул.

— Что ты, друг! Разве можно ему такое дело доверить? Да он нас всех под монастырь подведет. Садись-ка сюда, просмотрим комплект — в чем мы провинились перед царем и отечеством?

Михайловский положил на стол переплетенный в картонную папку комплект газеты за 1901 год и уселся рядом с Коста за большой письменный стол.

— Так, так… — говорил Коста. — «Педагог-гуманист» — это об Ушинском. Тут, кажется, все в порядке… Дальше. Некролог о покойном композиторе Волобуеве. «Жил и умер в нищете».

— Вот это как раз не понравилось… — вставил Михайловский.

— Но это же правда! На моих глазах он тут, в Ставрополе нищенствовал… «М. Туган-Барановский. Русская фабрика в прошлом и настоящем». — Он быстро проглядывал статью: