А ты прошел. Да как еще. —Осилил!И сразу — помнишь? — тридцать девять,Все:— Муж-ж-жик! Муж-ж-жик!.. —Раздольно возгласилиХвалу тебе и звончатой косе.— Муж-ж-жик!— Муж-ж-жик!— Ещ-ще один!.. — как спелись. —— Ещ-ще!— Ещ-ще!— Ещ-ще один муж-ж-жик!.. —И ячмени, в свою вступая спелость,На ус мотали понизовый зык:— Муж-ж-жик!— Муж-ж-жик!.. —Все явственней,Все шире —С усов ячменныхДо усов ржаных…Дошло до баб, что сено ворошили,А те перешушукали:— Жених! —Жених — и все тут.Толки-перетолки:Уста — что мед,Слова — что соловьи,Из уст — в уста,Из уст — в устаДа… к Тоньке.И та скруглила синие свои:— А что? Жених!И надо б в перерывеК ней подойти:Мол, как они, дела?А ты — герой! — буланого за гривуИ на себя стальные удилаРванул, смеясь!А как еще герою?А как еще такому молодцу?Присел курган,Что в детстве был горою,ИПромелькнул,Как холмик на плацу:Даешь простор!ИЧерез рожьИЧерезПодсолнухи — сезонные леса…Тебе такое выказать хотелось,Такие расчудесить чудеса,Чтоб ахнулиОвсы и чечевицы,Чтоб охнулиСурепка и осот.Эх, как бы такСкакнуть да изловчитьсяДостать копытом беглый горизонт,Схватить его за прошлогодним стогомИ раскрутить,Как обруч голубой,Чтоб мужики, шалея от восторга,Задрав штаны, бежали за тобой.— Гляди! Гляди! — кричали.Ай да парень! —Усы вразлет,Улыбки — до ушей.
2
Ах, юность, юность —Дрожжи для опары.Ну что за хлеб, когда он без дрожжей?Ну что за парень, если не рубахаИ тот, который — оторви да брось?Не зря же чуб — что рыжая папаха,И нос — кто я? —Хотя и не курнос.Не зря же конь, что облако, —Под ребраИ в пах его:Стелись и возноси!На что Рудяк — мужик добрей, чем добрый,И тот, как идол до святой Руси,Окаменел.Пока ты окрылялся,Пока ты там носился, удалец,Он ждал тебя,И наконец дождалсяИ — каменный — взорвался наконец:— Резвисси, значит?А на ком резвисси?!Поизмывался, значит, над конем! —И что ни слово — кнут без кнутовищаДа сыромятным по глазам огнем!Да по душе восторженной,По нервам,По всей твоей влюбленности, жених,За удаль конокрадскую —Во-первых,За гонор безоглядный —Во-вторых.Ох, ну и жег!Да ладно б там, в сторонке,Да ладно б тут,При всех,Но не при ней —При ней,При Тоньке,При такой девчонке,Как будто ты — не парень из парней,А так себе.А тут еще УгоринИз-под усов, ощипанных женой:— Кураж!.. Кураж!.. —Подкаркивал, как ворон.Отец роднойИ тот, как не родной,Спиной к тебе.А что? И так бывает.А что? И так случается порой.И показалось: солнце убывает,И ты, герой, —Какое там герой! —Один в степиСтоишь, как сиротина,Кругом забытыйИ кругом ничей.И только Тонька — надо ж! —АнтонинаСеменовна,Звезда твоих ночей,Восстала вдруг!Да так тряхнула челкой,Да так пошла в туманах-облаках,Что просияли бабы,Как девчонки,И парни колыхнулись в мужиках.И вся — к тебе!К тебе,Как по мосточку,К тебе,К тебе —По краешку волны…Глядел Угорин на родную дочку,Как на себя с обратной стороны:Царица шла!Попробуй усомнитьсяИ не признать — свои же как-никак!Чуть что не так —Прошу посторониться!Рудяк?А кто он?Что он ей, Рудяк?Подумаешь! —И не таких видали.Подумаешь! —Встречали не таких.И от своихОт стоптанных сандалийИ до бровей нещипаных своих —Вся за тебя!За все твои шестнадцатьЦветущих лет!А что?А ничего.Да за такое, братцы-новобранцы,Подай коня,По всей по ЦЧОТы б дал огня — герой сорви подковы —Сам вихрь,Сам град,Сам гром тебе родня!Да только жаль, что не было другогоНа случай тотСвободного коня.И ты стоял,Стоял, слегка смущенный,И — что скрывать —Казак из казаков, —Ну то есть так,Как будто сам БуденныйПеред лицом развернутых полковОбнял тебя, как самого такогоЗаметного,А Степку РудякаПослал на выгонСобирать подковы,Чтоб не срамил резервы РККА,Чтоб знал своих,Чтоб очень уж не оченьШпынял тебяНа празднике твоем.А между прочим,Конь-то был рабочим,Не скаковым, а тягловым конем.
