Читать «Жизнь и произведения Сервантеса» онлайн - страница 37

Три друга мирно ехали по дороге, когда один студент, ехавший сзади их на осле, закричал им, чтоб они остановились, и стал жаловаться, подъехав в ним, что не мог раньше настигнуть их, чтобы насладиться их обществом. Один из жителей Эскивиаса ответил, что в этом виновата лошадь господина Мигеля де Сервантеса, у которой очень большие шаги. При имени Сервантеса, которого он обожал, не зная его, студент соскочил с осла и, схватив его руку, вскричал: Да, да, вот святой одноручка, знаменитый человек, веселый писатель и забавник муз! Сервантес, так неожиданно осыпанный ласками и похвалами, отвечал с обычной своей скромностью и вопросил студента снова сесть на осла, чтоб рядом с ним проехать остальной путь. «Мы несколько умерили шаг», продолжает Сервантесь, «и дорогой заговорили о моей болезни. Добрый студент сразу произнес мне приговор. – Эта болезнь, сказал он, водянка, которой не излечат даже все воды океана, еслибы вы выпили их по капле. Ваша милость, господин Сервантес, должны умеренно пить и хорошо есть, и это поможет вам поправиться безо всяких лекарств. – Это самое говорили мне уже многие, ответил я. Но я не в состоянии удержаться, чтобы не пить вволю, точно я только для этого и родился. Моя жизнь уходить, угасая, и вместе с эфемеридами моего пульса, которые остановять свое течение не позже будущего воскресенья, я прекращу эфемериды и моей жизни. Ваша милость познакомились со мной в тяжелую минуту, потому что у меня уже мало остается времени, чтоб показать мою благодарность за участие, которое вы выказали иве.» При этих словах мы подъехали к толедскому мосту, на который я въехал, а студент отправился по дороге к Сеговии.

Этот пролог без продолжения и без начала, в котором Сервантес еще раз проявил всю веселость своего ума в забавном портрете студента, прежде чем распрощаться со своими веселыми друзьями, был последним произведением его пера. Его болезнь стала развиваться с ужасающей быстротой; он слег в постель и 18-го апреля получил последнее напутствие. В это время ждали приезда графа Лемосского, который переходил с поста вице-короля неаполитанского на пост президента совета. Последним чувством Сервантеса была благодарность, нежное воспоминание о своем покровителе. Почти умрающий, он продиктовал следующее письмо:

«Старые куплеты, которые в свое время были знамениты и которые начинаются так; „С ногою уже в стремени,“ более подходят к этому моему письму, чем мне бы хотелось. Потому что я могу начать почти теми же словами, сказав: