Читать «Живые не сдаются» онлайн - страница 60

Потом моряки получили от летчика записку, в которой сообщалось, что Власов намерен бежать и просит их помочь ему.

Побег готовился около двух месяцев. План совместно с Власовым разрабатывали бывший штурман теплохода «Хасан» Шулепников и электромеханик Маракасов. Им помогали матросы Леонов, Бегетов и Свирин.

Об этом я узнал от Николая Ивановича Власова, когда к побегу уже все было готово. Однажды на прогулке Власов сказал мне:

— Товарищ генерал, разрешите мне с вами поговорить?

— О чем?

— Я задумал бежать...

План был готов. В ночь побега летчик должен был объявить себя больным и непременно попасть в лазарет, за стеной которого находилась одна из пустых камер на половине моряков. В течение месяца Маракасов, Шулепников, Свирин и Бегетов бесшумно вынимали кирпичи из этой стены, пользуясь тем, что здесь проходила деревянная панель, которую можно было снимать во время работы, а затем снова ставить на место. Мусор прятали в разрушенную печку. Когда лазарет оказался отделенным от камеры лишь тонким слоем штукатурки, кирпичи уложили на место. Достаточно было сильно ударить ногой в стену, и человек мог из лазарета беспрепятственно проникнуть в пустовавшую камеру на стороне моряков, где Власову передали бы гражданскую одежду...

Беглецов по ту сторону рва должен был ожидать с веревкой Сысоев, которому именно в эту ночь была запланирована прогулка по опушке леса с девушкой, так же, как и он, угнанной фашистами из России в Германию. Девушки жили в бараке, на территории, прилегающей к лагерю, и пользовались некоторой свободой.

Побег назначили в ночь на 11 августа 1944 года.

Накануне вечером Николай почувствовал себя «плохо», и его положили в лазарет. Моряки передали Власову две порции снотворного, и ему удалось высыпать его в стакан врача, который всегда находился в лазарете.

Николай, притворившись спящим, видел, как врач боролся со сном и, наконец, затих.

...Все рассчитано до минуты. Сразу же после смены караула Маракасов, Шулепников и Бегетов встают и тихонько крадутся по коридору в пустую камеру, где подготовлена встреча с Власовым. Уже на месте и Сысоев с веревкой, которая спрятана у него на груди под рубашкой.

Час ночи. Власов встает с койки. Моряки сняли фанеру и, затаив дыхание, ждут. Летчик с противоположной стороны выдавливает ногой штукатурку и кирпичи. Вот показалась его голова... Власов натягивает серый костюм. И вдруг раздается истошный пронзительный крик:

— Человек убежал!..

Это поднял тревогу проснувшийся врач из лазарета военнопленных. Дубровский была его фамилия, русский, тоже военнопленный, но сволочь такая, каких мало. Врач позвал постового. В крепости поднялся переполох, к лазарету спешили отовсюду эсэсовцы.

— Все равно бежим, — шепнул Власов своим друзьям, и они устремились вниз.

Но зазвонили звонки, вспыхнули прожекторы, путь беглецам преградили охранники с собаками. Провал! Гитлеровцы схватили Власова и посадили в карцер, а Маракасова и Леонова отправили в гестаповскую тюрьму в Нюрнберг. Остальным сообщникам Власова удалось остаться незамеченными. Нас, пленных офицеров, подняли с постелей, пересчитали и поставили дополнительную охрану...