Читать «Живые не сдаются» онлайн - страница 46

— Герр лейтенант, тридцать пять трупов, — доложил солдат.

— Хорошо, — буркнул блокфюрер.

Пересчитав сотни, комендант сделал пометки у себя в блокноте и повернул строй направо. Началась «зарядка».

Бакланов больше всего сегодня боялся этой пытки.

Сначала узников погнали бегом вокруг барака. Один круг, другой, третий... Палач-комендант и его подручные внимательно следили за тем, кто как делает «зарядку». Того, кто отставал, подгоняли дубинками, кто падал, добивали или ещё живым оттаскивали к бараку, бросали в штабель трупов.

Вдруг среди трупов зашевелилась полосатая куртка. Потом, опираясь на мертвые тела руками, поднялся только что брошенный туда узник. Он постоял с минуту, покрутил головой, как бы вытряхивая из сознания какое-то видение, и, шатаясь, пристроился к бегущим товарищам.

Бакланов хорошо видел, как несчастный бежал первое время — бежал, спотыкаясь, шарахаясь из стороны в сторону, точно слепой.

И вот началось то, чего так опасался сегодня Бакланов, — «гусиный шаг». Еле державшиеся на ногах, заросшие щетиной, с воспаленными глазами, с плотно сжатыми зубами сотни живых скелетов шли на корточках, падали, поднимались и снова шли.

Иван Фенота, Аркадий Ткаченко и Анатолий Салатов все время подхватывали Бакланова под руки и вместе продолжали мучительный «шаг».

Наконец, блокфюрер со свитой так же внезапно, как и появился, покинул двор. Блоковой отдал команду прекратить «зарядку». Люди падали там, где до слуха доносилась команда.

Бакланов лежал на камнях мощеного двора.

— Пошли к стенке, там сядем, — услышал он над собой голос Феноты.

— Я сам, — отстранил Бакланов товарища, который пытался помочь ему. И, собрав остатки сил, поднялся. — Я, братцы, не болен, — печально оправдывался Иван. — Просто не спал четыре ночи и... почти ничего не ел. Вот и все...

...Кормили узников по усмотрению блокфюрера, а часто по нескольку дней вовсе оставляли без-еды.

«Завтрак» состоял из стакана эрзац-кофе, который имел вкус морковного или свекольного отвара, разбавленного водой. В обед тот, кто стоял в строю, имел возможность получить небольшой черпак баланды, сваренной из полугнилого картофеля, кормовой свеклы или брюквы, вечером — кусочек, граммов сто двадцать, «хлеба», испеченного из ржаных отрубей, смешанных с соломенной мукой и отжимками сахарной свеклы. Больные и истощенные, которые уже не могли сами прийти за пищей, лишались всякой еды.

Выдачу еды фашисты тоже превратили в своеобразную пытку. Прием пищи проходил обязательно в присутствии эсэсовцев.

Так было и в тот день. На обеде присутствовал сам комендант изолирблока. Когда привезли ржавые, сделанные из неокрашенного кровельного железа бачки с баландой, узников выстроили. Двое штубендистов стояли впереди. Они должны были выдавать и принимать небольшие алюминиевые миски, которые валялись тут же, прямо на земле. Бачки с баландой устанавливались метрах в десяти от строя. Узники, один за другим, должны были пробегать мимо кухни, протягивая миску, в которую эсэсовец плескал черпак баланды. Останавливаться или даже идти шагом возле раздачи запрещалось. На ходу каждый выпивал через край содержимое миски, выбирал рукой, если попадались, кусочки картофеля или брюквы, возвращал посуду, которую уже ждали другие, и становился в строй.