Читать «Жемчужина короны» онлайн - страница 98

Тишина в саду угнетала ее. Она то и дело прислушивалась к ней, и это мешало сосредоточиться. Вот взгляд ее скользнул по дорожке и остановился на черных дроздах, охотившихся на червей.

«Все же они очень уродливые! — подумала она вдруг с удивлением. — Как это я раньше могла считать их красивыми. Значит, правду говорят... Значит, и у меня открываются глаза и я начинаю видеть все не таким, как прежде. Вот так получилось у меня позавчера с Марией. Я думала, ей нравится Майкл, но она потихоньку встречается с другим. Мы дружим с ней со школы, и все же я ее не понимаю. Когда я увидела ее с этим парнем, мне показалось, она совсем не та, что была прежде. Она, словно волк из басни, сбросила с себя овечью шкуру. И никакой верности, никакой! Да, этого у нее нет... Может быть, в жизни вообще нет ничего прекрасного и, как говорит Джо, мы только все придумываем... Или, может быть, ничто долго не остается хорошим или плохим, а все меняется...»

Елена вдруг со страхом подумала, что было бы, если бы из жизни исчезло все хорошее, все красивое.

«Ах, какая ужасная и бесконечная загадка эта жизнь! То ли все меняется вокруг меня, то ли сама я меняюсь?»

Детские голоса отвлекли ее от этих мыслей. Три маленьких чернокожих мальчугана гнались за белкой. Зверек, пролетев через лужайку, как солнечный зайчик, метнулся на ближайшее дерево. Мальчуганы, пронзительно крича и подзадоривая друг друга, начали кидать в белку камнями. Но, бросив один или два камня, потеряли зверька из виду и ушли. Снова наступила тишина.

Она словно говорила Елене: «Молчи! Прислушайся сама к себе!» Откуда-то с покрытых лесом гор донеслось печальное «Куу-куу», чем-то напоминавшее «А-минь». Это был орел, король гор. Его одинокий крик усилил грусть Елены. Ей захотелось плакать о том, что уже ушло, о тех прекрасных, добрых чувствах, что переполняли ее и просились наружу, «навстречу надеждам, которым, может быть, никогда не суждено сбыться», — думала Елена, и ей казалось, что она читает книгу собственной судьбы. Она тщетно пыталась накрыть носовым платком учебник, лежавший у нее на коленях. Платок был слишком мал. Невольно ей пришло в голову, что вот так же, как крошечный носовой платок не в состоянии закрыть книгу, так и она бессильна постичь сложность жизни.

Елена вспомнила, как пятнадцатилетней девочкой (совсем еще ребенком, как ей теперь казалось) она вдруг влюбилась в монахиню, матушку Терезу, влюбилась так, что ей даже захотелось уйти в монастырь. Это случилось в монастырской церкви во время обедни. Елене казалось, что все ее существо трепещет и поет в унисон с низкими, печальными басами органа; по телу ее пробегала дрожь, слезы катились из закрытых глаз, и ей приходилось делать отчаянные усилия, чтобы не разрыдаться вслух от охватившей ее сладкой грусти и сознания того, что она такая чистая, хорошая. Однажды, когда в момент возношения даров все низко склонили головы в торжественном молчании, в наступившей тишине она услышала, как на задних скамьях старик подавлял душивший его кашель, а на церковном дворе вдруг заплакал ребенок. «Как прекрасно все вокруг!» — внезапно подумала она в том состоянии неожиданного откровения, которое испытывают только в ранней юности. Ей даже показалось, что в этот миг была перевернута новая страница ее жизни. И с этого дня целых две недели она мечтала только об одном — стать монахиней, быть такой, как ее наставница, матушка Тереза. Ей казалось, что только им двоим откроется что-то такое, чего никогда не узнать никому из ее подруг.