Читать «Ещё поживём» онлайн - страница 35

— Прервёмся пока, — буркнул однажды Ник Ник, — дело есть, сейчас особо опасного рецидивиста тебе покажу. Феноменальный тип. Мужичок с ноготок, благообразен, как святой старец, икону можно писать, а дело его потолще «Капитала» К. Маркса будет. Изувер. Ты Фукидида читал? (Как сговорились! Читал, не читал!) Нет? И я тоже нет, только в афоризмах… Светлая голова, между прочим… Знаменитую тираду-триаду выдал: счастье-свобода-мужество! Этого мне и не достаёт, а то рванул бы отсюда в пампасы. Если бы не шахматы. Лагерная проза от прозы лагерей — как я от своего личного дела… На фотокарточке, допускаю, есть какое-то сходство… Да… Для того, чтобы жить — здесь — и так мужество необходимо, а нет его — что ж, ничего не нужно, даже свобода, одни мучения… «Мы — красные кавалеристы, и про нас…»

Он тяжело вздохнул, почесал основательно заросшую щетиной щеку и устремился к заветному сейфу…

Привели «особо опасного», ничего особенного… Так, пенсия… Маленький, крепкий, как гриб, улыбочка, словно приклеенная… Сидит на краешке стула, что говорит, не разберёшь никак, зубов, видимо, нет, шамкает себе под нос, посмеивается втихомолочку… И над нами, в том числе:

— Ты же на свободе, начальник, а что кислый такой?

— Это как сказать, — бормочет Ник Ник, озабоченно разглядывая какие-то бумаги, — что поделываешь в тюряге?

— Да вот, рукописи жена принесла… Редактирую, — эпатирует нас старый хрыч (только бы не спросил меня — читал ли я его писанину, тоска… А между тем, автор… Тюремная проза. Возьмёт и нас туда вставит. Надругается… Какая, однако, несправедливость: этот свою жизнь в роман превращает, а мы из неё канцелярскую отмазку лепим… варвары, недоумки).

— Что ж, пиши, пиши, — смеётся Ник Ник, — выведешь нас в роли каких-нибудь держиморд, а?

— Как Бог даст, — лукавит рецидивист, — тоже люди, хотя…

(Есть что-то привлекательное в этих старых злодеях… Впрочем, я их

совсем не знаю…)

— Выведешь, не пожалеешь! — Ник Ник убеждённо. — А зря…

— А вы меня? Так и умру, видать, в тюряге… Не вы, за шахматами! — иронизирует потенциальный поставщик чернухи.

— Кому что, а кому и ничего… Не сгущай палитру-то… И так нескончаемое поражение.

Ник Ник вызывает конвойного, и бедолагу, подписавшего всё, что от него требовалось, уводят… Сейф пуст. Вернее, бутылка.

— Сходишь, что ли? — канючит Ник Ник. — А я пока позицию обдумаю, а? Яркая позиция, со взаимными шансами…

Действительно, впереди ещё две недели. И то сказать, я недостоин лучшей участи… Рецидивисты в застенках романы пишут… А я? В крайнем случае — объяснительные. Ну, это так, лирика… Две недели, и всё. Свободен. А пока можно и за водкой сбегать. Огородами. Зачем мне лишняя популярность, и так засветился дальше некуда…

— И пачку сигарет на сдачу! — вместо напутствия орёт из-за стола Ник Ник.

Гнусная, если вдуматься, привычка… Я пересчитываю деньги и выскакиваю на улицу. Дождик, лужи… И захваченный врасплох сентябрь настороженно всматривается в меня, будто на опознании.

И ВСЯ МИРОВАЯ СКОРБЬ…