Читать «Ещё поживём» онлайн - страница 11

«Дикий парень этот Самедов, — подумал Горев. — А вот, если кому рассказать, то не поверят. Так же, вот, как-то творил чепуху, меня ударил, а потом отвёл в сторонку и говорит: „Ты не думай, я тоже учился, книги читал, и не только наших писателей. Самед Вургун, знаешь? Но и других. Я всё понимаю, и что не хорошо. Но нельзя по-другому. Самого затравят, так что, прости, если можешь“. Век живи — век учись. Кто бы мог подумать, что и в такой твари стыд обитает».

До подъёма ещё оставалось сколько-то времени, и Горев решил прокрутить в уме, который уже раз, намеченные комбинации. Ему не хотелось ехать на трассу, и он мучительно искал пути отступления: «В санчасть необходимо сходить, пусть везут в город, к невропатологу… Так: потеря сознания, сильные головные боли. Можно сказать, даже тихое помешательство. Раз. Остаться в роте в качестве дневального или его помощника. Два. Просто слинять. Пусть уедут, а потом приду. Что ещё?». Он напряжённо задумался. Из состояния комы его вывел Эргашев, отслуживший полгода чумоход. Этот хитрый узбек был почему-то уверен, что забитый дух забит для всех, даже для черпаков, а потому провести его будет нетрудно. Растолкав Горева, он надменно сказал:

— Сафар велел тебе привести в порядок его сапоги! Чтоб блестели, понял?

Крысиная мордочка вчерашнего духа вкрадчиво щурилась. Ни о чём таком Сафар даже не заикался. Горев спал через пару коек от Сафара, и если тому приспичило бы с сапогами, то он бы сказал. Всенепременно. Эргашев лгал: когда есть духи, то при чём тут черпаки. «За счёт меня от собственного унижения избавиться хочет», — смекнул Горев.

— Ничего не знаю, сапоги у тебя, сам чисти! — уверенно сказал он.

— Я тебе морду набью! — Эргашев сдался. «Слабоват ты, парень, для этого», — сонно подумал Горев.

— Чисти, чисти! Сафара ты лучше меня знаешь, — доброжелательно сказал он.

Эргашев сгинул в бытовке. День начинался отвратительно. Подъём прервал неясные фантазии Горева. Определённо он знал лишь одно — на трассу сегодня он не поедет, чего бы это ему ни стоило. Но обстоятельства предполагали другое развитие сюжета. После завтрака он прямо из столовой побежал в санчасть. Сделать это было непросто, дух дедам всегда нужен. В Гореве тогда вызывало сильное удивление то, с какой быстротой комсомольская поросль (хорошо воспитанные, или не очень, закончившие советские школы недоросли) превращалась в расу господ. Хозяева жизни. Им хотелось командовать. Они становились беспомощными в самых простых ситуациях. И потому им требовалась челядь. Некоторым, наиболее одарённым — даже свита. Претерпев все унижения и превратности судьбы, вчерашний плебс желал править, наделял себя титулами, боролся за власть с сильными мира сего, безжалостно топча остальных. Совсем в духе нашего государства. Заболевание какое-то, поветрие. Моровая язва. Или, может быть, защитная реакция, а причины — где-то вовне? Невероятная ненависть к себе подобным… А может, это месть за напрасно прожитые годы, та рабская кровь, которую так и не успели вытравить наши предки? По капле. Микроскопическими дозами. Вот и рецидив.