Читать «Дюма. Том 73. Путевые впечатления. В России. (Часть первая)» онлайн - страница 95

Правда, эти тридцать тысяч — отборные русские войска, зародыш цивилизации, надежда Севера.

Петр заключает договор с двумя греками — Кантемиром, господарем Молдавии, и Брынковяну, господарем Валахии.

Преданный обоими, он оказывается прижатым к Пруту — без провианта, без боевых припасов, без какой бы то ни было артиллерии, если не считать нескольких пушек, способных произвести не более трех выстрелов.

— Черт побери! — восклицает царь. — Мне тут ничуть не лучше, чем было моему брату Карлу под Полтавой.

И он удаляется в свой шатер, запретив кому бы то ни было его беспокоить, затем отдает приказ предпринять на следующий день отчаянный рывок и диктует следующее наставление для Сената:

«Не терять мужества, думать лишь о благе и спасении государства; не принимать ни в какое внимание любые приказы, которые могут быть вырваны у меня в неволе; даже заменить меня на престоле тем, кто будет сочтен самым достойным, ради чего, если благо общества этого потребует, я отказываюсь заранее, пребывая еще на свободе, от царства, править которым хотел лишь для его счастья».

Если прежде Петр заимствовал образцы поведения у европейских королей, то в этих нескольких строках он сполна возвращает им весь свой долг.

Затем он призывает Шереметева и приказывает сжечь ночью весь обоз. Каждый старший офицер может оставить себе лишь одну фуру: если армию ждет поражение, врагу, по крайней мере, не достанется добыча.

На заре должна начаться штыковая атака.

Шереметев выходит: приказы царя будут выполнены. Едва Шереметев покидает шатер, Петра охватывает судорожный припадок. Все великие люди, начиная от Цезаря и кончая Наполеоном, в большей или меньшей степени страдали эпилепсией.

Открыв глаза, Петр видит перед собой Екатерину. Екатерина — его ближайший советник, и она последовала за ним на Прут. Петр удивлен при виде того, как она тверда и спокойна, в то время как он, могучий богатырь, мечется по постели, нагой и сломленный.

Она пришла вернуть ему утраченную силу, возродить в нем погибающую надежду.

По ее мнению, не следует более сражаться, нужно договариваться. Хотя договариваться — это не то слово: нужно подкупать.

Она ручается, что с помощью золота и подарков можно будет склонить на свою сторону и каймакама, и великого визиря. Ей прочитали — сама она не умеет ни читать, ни писать — ей прочитали депеши графа Толстого, российского посла в Константинополе, который знает толк в предательстве, ведь он изменил когда-то царевне Софье, перейдя на сторону царя Петра, и Екатерина уверена, что каймакам и великий визирь готовы продаться — дело лишь за тем, чтобы назначить цену.

Ей известен человек, на которого можно возложить такое поручение: это ловкий унтер-офицер, за сообразительность которого она ручается.

При звуках ее голоса царь приходит в себя, поднимается и обретает не только присутствие духа, но и силу. К нему приводят посланца, и тот немедленно удаляется, получив устный наказ.