Читать «Дурак» онлайн - страница 61

Тоже трагедия, Юстиниану бы показать, но он занят. Я слышу его голос:

— Я клянусь больше никогда не обманывать твоих ожиданий! Пугать тебя не входило в мои планы. Просто я творческая личность, а искусство живет, меняется. Повторение, репетиции, это все уже не искусство, это рыночный продукт!

— Даже тут умудрился продвинуть свою идею, — шепчет мне Ниса.

Юстиниан сбрасывает розы к ногам Офеллы, она одной ногой вступает в них, шипит, наверное, поранившись.

— Я не знаю что на меня нашло!

— Ты сумасшедший, Юстиниан!

— Мой бог — бог войны и охоты, а то, что ты принимаешь за безумие — страсть. Страсть к своему делу, разве тебе это не знакомо? Прости меня, прости! Ты столько раз спасала мне жизнь, ничто не стоило нашей дружбы!

Некоторое время Офелла стоит в розах. У нее нервные руки, прямая спина, и множество цветов у ее ног делают ее похожей на девушку с картины.

— Встань с колен!

— Сначала скажи, могу ли я искупить свою вину?

Офелла переступает через розы с брезгливостью, будто перед ней не цветы, а лужа, полная квакающих обитателей. Она собирается пройти мимо Юстиниана, но он хватает ее за запястье, прижимается лбом к ее пальцам и замирает.

Я никогда не видел сцены ни более красивой, ни более дурацкой. Опять смотрю в Тибр, а Ниса с восторгом наблюдает, свет фонарей селит солнце в желтизне ее глаз, а приоткрытый рот, кажется, сейчас радостно улыбнется.

Наконец, Офелла говорит:

— Хорошо, хорошо Юстиниан. Все ведь в порядке. Но больше я тебе помогать не буду, никогда!

— Я и не рассчитываю, Офелла, ведь главное для меня — твоя дружба!

Он вскакивает, крепко целует Офеллу в щеку, так что награждает ее красным следом.

— Так ты решила помочь Марциану? — буднично спрашивает он. Мы снова идем, наконец минуем мост. С появлением Юстиниана вся неловкость сосредоточивается на нем, но он не обращает на нее никакого внимания.

— Да, — говорит Офелла неохотно, поддерживает идею, что они вроде как снова друзья.

— А ты знаешь, что это за Марциан? Это Марциан, сын императора!

Офелла останавливается так резко, что я не успеваю затормозить, едва не сбиваю ее с ног и чувствую запаха клубничного шампуня, идущий от ее затылка. Она разворачивается ко мне, и ровно секунду мы стоим очень близко друг от друга, стоит мне наклониться к ней, и я без труда коснусь ее губ. Она смотрит на меня снизу вверх, так глаза ее кажутся еще больше. Радужка у нее светлая, а вокруг зрачка будто поднимаются темные волны, начинается шторм.

— Я не думала, что ты — тот Марциан.

— Конечно, ты же меня никогда не видела.

— Мне казалось, что ты должен быть принцепсом.

Я смотрю на нее некоторое время, потом спрашиваю:

— А почему ты думаешь, что я нет?

У нее щеки становятся как розы.

— Император болен?

— Юстиниан не умеет хранить секреты. А ты умеешь? Не нужно, чтобы кто-то это знал. Папа хороший император, но сейчас ему очень плохо.

А внутри у меня что-то хрустит, болезненно дергается, когда я вспоминаю, как он схватил Атилию.