Читать «Дурак» онлайн - страница 60

— Как может пахнуть групповой брак, Ниса?

— Я бы тебе сказала, но ты слишком невинный для этого.

— Я не невинный, я занимался сексом семьдесят пять раз.

Мне нравится с ней болтать, мы как будто бездумно кидаем друг другу мяч, и не нужно заботиться о том, куда он прилетит.

Мы не ожидаем, что Офелла уже нас ждет, поэтому проходим мимо нее. Она говорит нам вслед:

— То есть, моя помощь вам уже не нужна?

Мы оборачиваемся. Пятна крови на ее платье замыты и высушены, однако их розоватые тени на без того розовой ткани все равно можно рассмотреть. Офелла сжимает тонкую сигаретку с фиолетовым фильтром, крепко затягивается и выпускает дым. У нее на ногтях прозрачный лак, свет фонаря заставляет пойманные в него блестки переливаться. Такой очаровательный, детский лак, что я уверен, если она достанет флакон, на нем будет красоваться мультяшный персонаж. Эти детские ногти выглядят особенно странно впивающимися в сигарету, когда Офелла отправляет ее в мусорное ведро.

— Нужна. Просто мы не думали, что ты придешь раньше, — говорю я. Мой голос должен звучать примирительно, по крайней мере я стараюсь, но Офелла, кажется, еще больше злится. Мы идем по площади, мимо нас люди стремятся в Колизей, а вместе с нами из Колизея. Офелла ничего не говорит, и нам с Нисой тоже не хочется. Мы идем молча, изредка Ниса облизывает подушечку пальца.

Мне кажется, мы никогда не заговорим, и все будет становится более и более неловким, пока кто-нибудь не упадет замертво от смущения. Явно не Ниса, потому что этот выход из ситуации для нее закрыт.

Офелла даже идет нервно, так быстро, словно мы неприятные личности, которые преследуют ее, а она стесняется обратиться к полицейскому. Так что я даже рад, что эту неловкую ситуацию чем-то еще более неловким прерывает Юстиниан. Он возникает перед Офеллой на мосту, преграждая ей дорогу. Офелла делает шаг назад, смотрит на нас и, кажется, думает, что у нее один выход — броситься в Тибр.

Лица Юстиниана толком не видно, его закрывает букет роз, который он держит. Букет такой большой, что розам тесно друг с другом, и их головки, красные и белые, опасно наклоняются.

— Офелла! — говорит Юстиниан, голос у него хорошо поставленный, так что все, кому случилось пройти по мосту в этот момент, прекрасно его слышат, кое-кто останавливается. Наверное, думают, он будет делать ей предложение. Может быть, Офелла тоже так думает, потому что даже кончики ее ушей становятся красными, а значит кровь в ней кипит.

Хотя, наверное, это все же от злости.

— Что тебе от меня нужно? — она даже наклоняется к нему, чтобы говорить как можно тише.

— Я хочу извиниться! Ты — талантливая девушка, которой я должен был помочь, а не использовать в своих целях! Я чудовищен и эгоцентричен!

Я вздыхаю. Юстиниан всем это говорит, потому что считает, что самокритичность покрывает любые другие недостатки. Это не совсем так, если ей пользоваться только ради того, чтобы шумно извиняться. Я разворачиваюсь и смотрю в Тибр, в его темных водах плескаются рыбы и мусор. Я слежу взглядом за путешествием пакета, который не может определиться плыть ему или лететь, а потом, наполненный водой, уходит в темноту.