Читать «Другие лошади (сборник)» онлайн - страница 86

Подпрыгнуть он успел, но далее его почему-то отнесло в сторону и поставило на землю.

– Ещё раз увижу, выбью все зубы. А потом буду рвать корни, и ты поймёшь, что такое настоящая боль, – пояснил Ромашкин и потряс пахана за шкирку.

– Здорово, больничка! – крикнули из окна.

Ромашкин повернулся и мысленно обрадовался, потому что, хотя гопники были и малолетние, но кто его знает, что у них в карманах. Да и битое стекло у помойки кое-где поблёскивало на солнышке.

– Здорово, Кича! – помахал он рукой соседу, которого все называли не очень понятным словом «смотрящий».

Кичу Ромашкин знал ещё с тех пор, когда работал военврачом в части, стоявшей недалеко от городка. Кича как раз успел послужить там два месяца, потом проворовался и загремел не то что в дисциплинарный батальон, а ещё дальше. И пошло-поехало. Но у Кичи Ромашкин успел вылечить двадцать зубов. И знал про Кичу кое-что, чего про Кичу вообще знать не положено было никому. Смотрящий до смерти боялся бормашины и каждый раз Ромашкин уламывал его как маленького, называя зубы «зубками», и неизменно говорил перед тем как сверлить не самый благоуханный рот:

– Придётся вас немного обидеть.

Про двадцать зубов Кича не забыл и часто говорил Ромашкину, встречая его у подъезда:

– Ромео, если чё, обращайся.

Кича перевёл взгляд с Ромашкина на шпану и сурово изрёк:

– Сдриснули.

Через десять секунд у помойки остался один Серёжа, лежащий на земле.

Ромашкин помчался просить о том, чтобы подождали с долгом. Кича пошёл смотреть футбол. Гопники, как и было велено.

Осторожно и кособоко крался Серёжа к своему подъезду. Даже его рыжие волосы и яркие веснушки не радовались яркому солнышку, побелели. А уж что творилось в душе подростка, одному Богу ведомо.

Ромашкин-младший выкатил из своего подъезда и, к своему великому удивлению, папу на скамеечке не обнаружил. У подъезда вообще никого не было. И он бы заплакал и вернулся, но тут память младшего Ромашкина пронзило воспоминание о некоем месте, мимо которого мама всегда проносила его на руках, роняя строгое: «Не вздумай!»

А место было таинственным. Там пахло очень странно, совсем не так, как в маленькой квартире, которую три раза в неделю прибирала мама и четыре раза в неделю папа. Пахло чудесами и приключениями. И в полумраке сломанного люка можно было увидеть много плавающих в зелёной, словно морской воде удивительных предметов. Один раз Ромашкин-сын увидел там самый настоящий воздушный шар.

Именно туда и ринулся младший Ромашкин.

Люк манил малыша своей незакрытостью, но внутри помойки было темно. Однако в этой темноте он снова увидел волновавшие своей запретностью предметы. А запах, неведомый запах моря и странствий, ещё усилился. Ромашкин-младший просунул голову в люк, пытаясь найти кораблик, опёрся рукой на скользкое бревно, рука поехала и маленький безмолвно булькнул в грязную воду.

– Драться ещё будет, хулиган! – кричала тем временем на Серёжу бабушка в седьмой квартире дома четырнадцать по улице Болотникова.