Ты была с любовником тверда,говорила грустно, но сурово —что пора расстаться навсегда,что выходишь замуж за другого.Мол, поскольку с ним в твоей судьбеничего не светит, муки кроме,срок пришел подумать о себе…Ты сказала: «Поздно пить боржоми!»То-то он и мне, приятель мой,с этой тусклой новостью несносен —меж тобой, бедняжкой, и семьейтретий год плутает, как меж сосен!Говорит: «Расстались, баста, ша!»Но послушай, тут такое дело:я – то вижу, где его душа,дурочка, остаться захотела…Ты уж ее, глупую, гони,чтоб не шлялась по твоим пределам,ты уж ей, наивной, объясни,что негоже расставаться с телом.Не мешай, скажи, моей судьбе,не следи за мною, сделай милость!Больше не обломится тебеболее того, что обломилось…
2008
Баллада для двоих
У нее со здоровьем все время одни напасти!То спина заболит, то сердце, то набегается на морозе —вот уже и ангина; не женщина, а несчастье!И хандрит опять, в самый раз при таком хондрозе!И приходит он – под хмельком, и ботинки в глине.Снова шлялся где-то и якобы с другом Сашкой!И напрасно он ей с порога рассказывает, что при ангинепомогает водка, а также шалфей с ромашкой!И уже намечается ссора – у всех же нервы!И игра в молчанку как минимум до рассвета!Я не знаю, как в этом случае выкручиваетесь, например, вы?Но послушайте, что он ей говорит на это.– Вот и мне, – говорит, – хоть с болячкой готов любоюсовладать легко, со здоровьем одно мученье!Потому что болен давно и тяжко одной тобоюи уже не знаю, возможно ли излеченье!..Никогда не знал чудеснее карантина,дай мне руку, и сразу все мысли мои – в цейтноте!И вся жизнь за дверью – тоска, суета, рутина,ты и там звучишь в моем сердце на верхней ноте!Как же жил я раньше, симптомов таких не зная?Об одном прошу: не растай, прошу, не исчезни!Видишь, жар у меня, ты – прохлада моя лесная!А других лекарств и нет при такой болезни…
2009
Композитор в Крыму
Леша Мыльников входит в воду, как со стапеля верфикрейсер,и вскипает Черное море перед мощной его фигурой,и скрывает от взглядов женских с ближних к нам лежакови кресел,и кильватерным следом вьется за седой его шевелюрой…Я его догонять не лезу – ни с охотой, ни с чувством долга!ибо мы с ним вчера поддали, и полнеба сегодня в тучах,и к тому же он плавать любит далеко и довольно долго,и к тому же медуз полно там – круглых, скользкихи очень жгучих!И пока я сижу на пляже, стиховой пробавляясь строчкой,три часа сторожа уныло полотенце его и тапки —наблюдаю из-под ладони за далекою белой точкой…Иногда и совсем не вижу, и тогда мои чувства – зябки!Нет, наверно раскинул руки и глядит в небеса, ощерясь —никакого ему похмелья, никаких размышлений трудных, —то ли слушает музы голос, моря Черного звон и шелест,то ли их уже переводит – на язык духовых и струнныхМне не важно, с какой Эвтерпой он сейчас тамбеседы водит, —пусть скорее плывет обратно, удивительно мне не это…Вот откуда таким счастливым он на берег из волн выходитс совершенно готовой темой для дуэта или квартета?..И пока мы идем до дома, он ворчаний моих не слышит —потому что он композитор, ну а я-то поэт всего лишь…Листик нотный из папки вынет – и рисует значки, и пишет.– Леша, выпьем?– Потом, я занят. —Против этого не поспоришь.
