Читать «Дорожное эхо» онлайн - страница 28

Карась

Вот золотой карась, прилегший на бочокв морозной полынье, как на хмельной гулянке, —ведром зачерпнут был и пялит свой зрачок,очнувшись на свету в пятилитровой банке.Прижился, посветлел, сумел забыть о том,что есть подледный мрак и заросли густые.Два месяца живет, мерцая серебром,и не указ ему – собратья золотые.Те в темный ил на дне зарылись на ночлег,до теплых дней ничто из спячки их не вынет,а этот все глядит, мол, где тут человек,сейчас, мол, подойдет и мотыля подкинет.И мы вот так, и мы не помним лютых дней,где плавали, как он, одышливо и вяло,в морозной полынье – уже смирившись с ней,и всех ее страстей отведав до отвала!Мы тоже спасены, зачерпнуты ведроми, значит, вновь живем – задорны и не кротки!И что нам рок, что тьма со страшным их судом —наживки и крючки,дрова и сковородки!

1988

На берегу

Гость

Гость смотрел на нас с легкой улыбкойи, граненую рюмочку в ротопрокинув, закусывал рыбкойи смешной вспоминал анекдот.Но чего я никак не забуду —как он вдруг за столом заявил,что всю жизнь свою – всем и повсюду! —только правду всегда говорил!Он – военный моряк, но в отставке.И – торговый, но тоже в былом.Он сказал это – так, для затравки,чтобы спор поддержать за столом.Видно, мнилось ему, как ребенку,что застольные эти умызакивают согласно вдогонку —мол, и мы только правду, и мы!Не лгуны же мы здесь, в самом деле?В самом деле едва ли лгуны…Но одни – прежде выпить хотели,а другим и солгать – хоть бы хны.А всего интереснее – третьи,что на рюмочку молча глядят,потому что давно уж не дети…И давно уже лгать не хотят.

1990

Баллада о собаке

Отдыхающий гладит собаку – онауж с неделю к их даче прибилась.И виляет хвостом, и вниманья полна,и крыльцо сторожить приучилась.Рядом ходит весь день. И на пляж, и домой.И прохожих приветствует рыком,говоря: «Вот идет мой хозяин, он мой!И хоть Джеком зовет пусть, хоть Диком!»Отдыхающий знает, что сам виноват,вот и прячет глаза, вот и гладит —приласкал, приручил, не прогонишь назад…И с тоскою внезапной не сладит.И с собой не забрать, и на добрых людейне оставить, смеются: – На што нам? —И вдобавок завхоз намекнул без затейпро отстрел перед новым сезоном…Отдыхающий в горле комка не сглотнет,вот и смотрит: не время ли к чаю?Вот и шепчет:– Ты, Дик, потерпи, через годприлечу, разыщу, обещаю. —И наутро:– Ну, Джек, не скучай! – говорит.И краснеет от собственной фальши.…За автобусом долго собака бежит —до окраины самой и дальше…

1990

«Ребенок любит мать, и льнет, и обнимает…»

Ребенок любит мать, и льнет, и обнимает.И что она в отце нашла – не понимает.То занят я, то зол, то дома я, то нет…О, маменькин сынок трех с половиной лет!Останусь в няньках с ним – такой чудесный мальчик! —то чинит грузовик, то в книжку тычет пальчик…А если и вздохнет невольно от тоски,то – сдержанно, слегка, достойно, по-мужски.Но стоит зазвучать шагам ее за дверью,уж тут у нас конец согласью и доверью —бежит, не чуя ног, навстречу ей сынок!Он так несчастлив был, он так был одинок…Он даже и во сне не может без оглядки,и голос подает тревожный из кроватки(уж что ему во сне привиделось, бог весть):– Ты, мама, где, ты тут? – и в ожиданье весь.– Я так тебя люблю… – бормочет виновато.И я шепчу во тьму:– Ну а меня, меня-то?А он чуть помолчит, подумает, потомответит:– И тебя…Спасибо и на том.

1990