Читать «Дорожное эхо» онлайн - страница 21

«Я вспомнил номер автомата…»

Я вспомнил номер автоматаКалашникова, мне опятьприснился он, мой тускловатый,и цифры – 2205…И то армейское уменье —слегка дыханье затаитьи движущийся бок мишенис прицельной планкой совместить…К чему оно мне, если в мире,где на весах добро и зло,с лихвою ядерные гиридля счетов время завело?Кого спасет мое уменьеза дверью дома моего —на том вселенском помраченьев последний час и миг его?Но форму спуска и прикладаи над рожком цевья обхват —в тени рассеянного взгляданевольно руки повторят.Поскольку жизни невиновностьпонятна сердцу и глазам,и защищать ее готовность —инстинкт, природой данный нам…

1984

* * *

«Девятнадцатый век – он как будто за тонкой стеной!..»

Девятнадцатый век – он как будто за тонкой стеной!Динь-динь-динь – колокольчик в Тригорское, в Болдино,в Линцы…Гром сражений. Балы. Размышленья о жизни иной…Декабристы, поэты, студенты, купцы, разночинцы…Строчки писем, стихи, протоколы в архиве сыскном —в них страдают и любят, печалятся и острословят…На дуэли спешат и сидят в карантине чумном,ждут вестей из Хивы и гремучие смеси готовят…Им самим все музыка минувшего века слышна —бунты, казни, реформы… Мыслители и лиходеи…Через сотню-то лет – так легко понимать времена!Современником быть, на себе выносить – потруднее.Но я видел во сне двадцать первого века закат!Всё узнали про нас там, все шифры прочли и чернила.Жаль услышать нельзя, что они там про нас говорят —только б все это было, о, только бы все это было…

1984

Ломбард

По дому, где весь день людской потоктечет вдоль касс и деревянных стоек —прошлась метла эпох и перестроек…Лишь сводчатый беленый потолокна кольца, мех и прочее доброглядит – и ничего не понимает,и времена иные вспоминает —иной хрусталь, иное серебро…И вечерами, лишь затихнет шум,дом занят сном – старинным, драгоценным,где тени заговорщиков по стенам,где спорит с чувством сердце, с сердцем ум…– Не опоздать бы, – голос за столом.– Где манифест?– На полке в кабинете.– Ах, господа, сенаторы – не дети.– Ах, господа, как славно мы умрем!И чей-то вздох. В сомненьях есть резон.Все выяснится утром у Сената,но мысль о пораженье жутковата…А мрак над Мойкой снегом занесен.– Ты как, Мишель?– А я как все, Жанно!– Считаешь, что получится?– Не знаю…Ночь за окном глухая, ледяная.И в ней лицо стеклом отражено.А за спиной:– Страшитесь вы, да-да!То мало войск, то мало офицеров,но я ручаюсь за лейб-гренадеров,не погубите же их, господа!И кончен диспут:– С Богом, по местам!Расходятся. И кто-то, заикаясь,– П-послушай, – говорит, с крыльца спускаясьза впереди идущим по пятам:– А как т-тебе х-хозяина жена?– Наташа прелесть… – и к нему с вопросом:– Так ты куда?– Я в эк-кипаж, к м-матросам!– Напомни, артиллерия нужна…Полозьев скрип. Негромкий стук копыт.И затихает невская столица…Светает. Перевернута страница.К дверям ломбарда очередь стоит.

1985