Читать «Дон Касмурро» онлайн - страница 115

В понедельник утром я сам отвел его в колледж, который помещался на старинной площади Лапа, недалеко от нашего дома. Я проводил его, как некогда проводил в могилу Эскобара. Малыш плакал и на каждом шагу задавал вопросы, вернется ли он домой, когда я навещу его...

— Как-нибудь...

— Вы ведь не придете.

— Нет, приду.

— Поклянитесь, папа!

— Ну, хорошо.

— Скажите: клянусь.

— Клянусь.

Я оставил его в колледже. Но это не улучшило положения. Все уловки Капиту оказались бесполезными — я не чувствовал облегчения. Наоборот, моя ненависть к мальчику возросла. Теперь я меньше видел Иезекииля, зато когда он возвращался в конце недели, сходство с Эскобаром поражало еще сильнее; то ли я забывал про него, то ли оно все время увеличивалось, но мне казалось, что передо мною Эскобар, чуть более оживленный и шумливый. По субботам я старался не обедать дома и возвращался, только когда малыш уже спал; мне не удавалось избежать его общества по воскресеньям. Он шумно влетал в кабинет, ласкаясь ко мне, ибо мальчик любил меня. Я же чувствовал к нему лишь отвращение и с трудом скрывал это. Я всячески избегал его: запирался в кабинете, ссылаясь на работу, или отправлялся гулять по городу и его окрестностям, пытаясь рассеять тоску.

Глава CXXXIII. Черная мысль

Как-то раз — случилось это в пятницу — я почувствовал, что так больше продолжаться не может.

Черная мысль, давно зревшая во мне, расправила крылья, словно птица, и стала метаться, как бы желая вырваться наружу. Случайно ли произошло это в пятницу или было тут какое-то предзнаменование, трудно сказать; меня с детства приучили бояться этого дня и на фазенде и в городе рабы мне рассказывали поверья и сказки, свидетельствовавшие о том, что пятница — несчастливый день. Но в мозгу ведь нет календаря, и возможно, черная мысль стала биться крыльями, пытаясь вырваться к жизни и свету. Жизнь так прекрасна, что даже мысль о смерти стремится к ней. Ты меня понял, читатель? Так прочти же следующую главу.

Глава CXXXIV. День субботний

Наконец мысль обрела свободу.

Я не мог уснуть, пока она не созрела в мозгу. Тем не менее ночь пролетела удивительно быстро. Рассвет застал меня врасплох. Я вышел из дому, рассчитывая забыть об этой мысли, но она не покидала меня. Словно зловещая мрачная птица, загораживала она своими трепещущими крыльями внешний мир, и он показался мне серым и непривлекательным.

Смутно припоминаю, как прошел этот день. Я написал несколько писем, купил некий порошок, — не называю его, чтобы никто не вздумал последовать моему примеру. Правда, аптека, где я его приобрел, давно перестала существовать, бывший хозяин ее стал банкиром, и банк его процветает и поныне. Заполучив яд, я обрадовался, словно выиграл в лотерее, хотя выигрыш можно растратить, а смерть остается с нами вечно. Я зашел проститься с матерью, сделав вид, что оказался у нее случайно. Ошибался я или нет, но в родном доме мне показалось уютнее, чем обычно, — мать словно забыла о своей печали, дядя Косме — о болезни сердца, тетушка Жюстина — о злословии. Я приятно провел время и решил отложить осуществление своего плана. Что сохранило мне жизнь? То, что я ушел ненадолго из дома и побыл наедине с самим собой...