Читать «Добыть Тарковского» онлайн - страница 97

Я их понимаю. Я самолично отправлял Гуся в ребцентр, но ему там не понравилось. Он через месяц приехал и говорит: «“Интернов” не дают смотреть, фашисты!» А они не фашисты, они баптисты, но Гусь про это ничего не понял. Приехал, и за старое. Мама с ним страшно мучилась, пока, наконец, не умерла. Мама его хоть как-то сдерживала, по крайней мере, дрались они постоянно, а тут наступила воля. Когда на безвольных людей наступает воля — происходит страшное. Гусь, например, стал какать в лифте еженедельно. Весь наш подъезд как бы оказался у него в заложниках. Мы его ловили, связывали скакалкой и спрашивали: «Милый Гусь, почему ты пьешь? Что за великое горе у тебя случилось?» А Гусь говорил: больно мне, что правды нет на свете, пустите, суки, или еще какую-нибудь галиматью. А вонь кошмарная. И за этой вонью мы перестали видеть в нем человека. И еще за пакостями. Чисто по-соседски у нас не было для Гуся ласковых слов и теплых улыбок. Дядя Валера вообще два раза предлагал увезти его в Оханск и там бросить. Или не в Оханск, а сразу на Русский остров. Но про остров он пьяный говорил, а про Оханск почти трезвым. Не увезли.

Прошлогодним летом все произошло. Весь август я смело ездил в лифте, а там весь месяц не пахнет и не накакано. Три года уже такого не было. Встревожился, понятно. Думал, помер Гусь негероической смертью. Не помер. Как-то поутру выхожу на лавку посидеть, а там Гусь со старухой. Старуха недавно переехала. Не знает, с кем сидит. Глупая, в сущности, старуха. А Гусь воняет, как химическое оружие. Я метров за пять почуял. А старуха будто бы и не чувствует ничего. Гыр-гыр-гыр, тю-тю-тю, гыр-гыр-гыр, тю-тю-тю. Беседуют. Прислушался. Закурил для носа. Стою.

— Сашенька, ты обязан показать мне свои работы.

— Клавдия Захаровна, да чё там... Икона да орел на скале. Остальные посеял.

— Раз посеял значит, прорастет.

— Чё?

— Хорошо все будет, Сашенька, хорошо. Почему ты больше по дереву не вырезаешь? Наскучило?

— Какой там! Ушло все...

— Что — ушло?

— Не знаю. Талант. Взял как-то резак, смотрю на липу и ничё не вижу. Как ослеп, но только не ослеп.

— Это ерунда. Снова бери. Каждое утро бери, пока не увидишь.

— Так не увижу. Прошло все.

— Увидишь. Давай поспорим. Года не пройдет — увидишь.

— Алкаш я. Не увижу ничё. Видел, а щас не вижу. В лифте сру.