Читать «До последней крови» онлайн - страница 35

Павлика и его сестру он заметил лишь тогда, когда чуть не столкнулся с ними лицом к лицу на не очень широком тротуаре.

— Павлик! — воскликнул он.

Снова вспомнил ту ночь на забитом людьми и машинами шоссе, когда из всего взвода осталось всего несколько человек, а Павлик сел на придорожный камень, сорвал фуражку с головы и сказал: «Прокутили Польшу». Он вспомнил также Львов и, когда увидел Аню, тотчас же узнал ее, хотя она была тогда смешной, худой девчонкой.

— Пан Радван, — констатировал без восторга Павлик и протянул ему руку, после некоторого колебания, без улыбки. Потом обратился к сестре: — Помнишь пана… поручника? Жили по соседству во Львове.

— Немного, — улыбнулась Аня. — Помню и вашу мать.

— Не знаю, что с ней, — сказал Радван.

— Наша умерла. Так получилось, — Павлик все время обращался к Ане, — что мы были в Сентябре в одном взводе, пан подхорунжий… и я.

— Потом мне удалось попасть в Англию.

— Вижу. А мне удалось сражаться под Москвой. — Тон Павлика становился все более ироничным, но Радван как бы не хотел этого замечать.

— Я рад, что мы встретились, — сказал он. — Соотечественник — это же кусочек родины.

— А вы, пан поручник, не жалуетесь, наверное, на одиночество? — спросил Павлик тем же тоном.

— Когда-то мы были с тобой на «ты», — заметил Радван.

— Я должна идти, меня ждут, — перебила Аня их диалог. — Может, когда-нибудь зайдете к нам? Московская, шесть.

— Я провожу вас, — тотчас же решил Радван, и ему доставил некоторое удовлетворение недружелюбный и удивленный взгляд Зигмунта.

Аня шла быстрым шагом, не глядя на Стефана, словно не хотела замечать его присутствия.

— Зигмунт был тяжело ранен, — сказала она вдруг, — бывает недоверчивым и… — Помолчав, добавила совершенно другим тоном: — Имеет, наверное, основания для этого.

— Не знаю.

Радван почувствовал, что его охватывает злость на эту девушку и на Павлика. Разве можно с таким равнодушием, чуть ли не враждебно, относиться на чужбине к тому, с кем жили по соседству, сражались в одном взводе?

— Хотите, — сказал он, — быть подальше от поляков и польских дел?

— Нет, — бросила она резко в пространство, — мы просто отличаемся друг от друга.

— Чем?

— Всем! — Она вдруг замедлила шаг. — Судьбой, мыслями, желаниями.

— Вы шутите! Можно быть коммунистом и остаться поляком.

— Можно не быть коммунистом и начать думать, — парировала она.

— Резко сказано.

— А вы хоть иногда задумываетесь, что будет потом?

— Польша, — сказал он. — Я солдат, и мне этого достаточно.

— Недавно доказано, что недостаточно быть солдатом.

— А как вы считаете, — спросил он, — где место Зигмунта? В польской или советской армии? А ваше место? В нашем госпитале или у них?

— Зигмунт сражался с немцами, когда вас здесь еще не было.

— Ибо многие из таких, как я, были сосланы.

— А таких, как я, — прошептала она, — вы не берете в свою армию. И наверняка не хотели бы пустить в вашу Польшу.

— Это неправда, — сказал Радван. — Кому вы опасны?