Читать «Дни одиночества» онлайн - страница 95

В такси Леа долго расспрашивала меня о Каррано. Я отвечала ей с осторожностью. И вдруг она как‐то нелепо, будто ревнуя меня к гению, которого я припрятала только для себя, принялась сетовать на его игру.

– Он был какой‐то тусклый, – сказала она.

Потом она говорила что‐то вроде: он так и остался середнячком; ему не удалось перейти на новый уровень; большой талант Каррано так и не расцвел из‐за кучи его комплексов; избыток благоразумия не позволил ему вырасти в истинного артиста. Перед тем как распрощаться, уже у двери моего дома, Леа внезапно упомянула Морелли. Она носила к нему своего кота, и ветеринар засыпал ее вопросами обо мне: как, мол, я себя чувствую да справилась ли с нанесенной разводом травмой.

– Он просил передать тебе, – прокричала она, когда я уже заходила в подъезд, – что теперь думает иначе, что, возможно, Отто погиб не от стрихнина. Того, что ты ему рассказала, недостаточно, вам нужно поговорить еще раз.

И лукаво засмеялась из окошка отъезжавшего такси:

– Ольга, это всего лишь предлог! Он хочет снова с тобой встретиться!

Естественно, к ветеринару я больше не ходила, хотя он и был симпатичным, заслуживающим доверия человеком. Меня пугали случайные сексуальные связи – я испытывала к ним отвращение. Но самое главное, мне уже было неинтересно, умер ли Отто от стрихнина или от чего‐то еще. Пес ушел через прореху в цепи событий. По недосмотру мы часто оставляем такие прорехи, когда соединяем причину и следствие. Главное, чтобы не порвалась та нить, та ткань, что сейчас держала меня.

Глава 43

Еще много дней после того концерта мне пришлось бороться с нараставшим недовольством Джанни и Иларии. Они упрекали меня в том, что я оставляю их у чужих людей, они упрекали меня в том, что я провожу время с чужими людьми. Они обвиняли меня суровыми голосами, в которых не было ни любви, ни нежности.

– Ты не положила мне в рюкзак зубную щетку, – жаловалась Илария.

– Я простудился, потому что они выключили батареи, – вторил ей брат.

– Они заставили меня съесть тунца, и меня вырвало, – пеняла мне дочка.

До самых выходных я была виновницей всех их бед. И если Джанни смотрел на меня с иронией – неужели у меня такой же взгляд? поэтому он мне так отвратителен? или так смотрит Марио? а возможно, ребенок перенял его у Карлы? – замыкаясь в мрачном молчании, то Илария по любому поводу поднимала громкий крик, она бросалась на пол, кусалась и лягалась из‐за всякой ерунды: потерянного карандаша, надорванной страницы комикса, своих вьющихся волос – она хотела прямые волосы, как у отца, но ей достались мои, волнистые.