Читать «Дневник 1939-1945» онлайн - страница 70
Пьер Дрие ла Рошель
23 декабря
Поражение русской армии переполняет меня радостью и гордостью. Итак, мы были правы, заявляя вместе с Дорио, что самым ужасным преступлением коммунизма в наших глазах было то, что он сводится к слабости, беспорядку, бахвальству, беспомощности.
Так ли уж нужна была Финляндия, чтобы в этом убедиться? Разве мало Венгрии, Германии, Италии, Китая, Испании - не говоря уже о самой России?
Стало быть, я правильно писал в "Женеве или Москве", что коммунизм был всего лишь тенью капитализма и существовал лишь как показатель упадка европейских сил под эгидой плуто-демократии. Марксизм - это полнейшее бессилие снедаемых духом современности евреев и бессилие этого современного духа. Точнее - современной бездуховности.
К тому же вечная русская апатия. Я всегда говорил, что русским надо было бы иметь кожу другого цвета. Будь они, к примеру, зеленокожими, всем бы было понятно, что они так же отличаются от нас, как чернокожие или китайцы.
Ничто не может родиться на этой бескрайней, безмерной равнине. Достоевский объяснил, что все в России было создано инородцами: прибалтами, немцами, кавказцами, евреями; но они мало что могут сделать, обрабатывая столь зыбкий материал... Все это как нельзя лучше отвечает замыслам Гитлера. Ясно, что он мог рискнуть и пойти на союз с русскими, будучи уверенным, что свернет шею своему союзнику. И Сталин был прав, не рискнув пойти против Гитлера!
Нам следовало бы напасть на русских, что было бы лУчшим способом ударить исподволь по Гитлеру. Напасть через Кавказ.1
1 Несмотря на всю свою нелепость, эти военные планы Дриё не и* его собственной выдумкой. Такие идеи ходили в некоторых
Если мы не выиграем во времени, Гитлер нас опередит. Сколько времени потеряно с начала этой войны.
Англичане, более бдительные чем мы, не в состоянии, похоже, разработать план мировой войны и перемахнуть через иные рубиконы.
кругах французского Генерального штаба, и некоторые члены французского правительства всерьез рассматривали возможность бомбардировок Баку с целью уничтожения советских нефтяных запасов.
3 января
Мне сорок семь. В этом возрасте Стендаль написал "Красное и черное". Все посредственные или неудачливые писатели утешают себя мыслью о Стендале или Бодлере. Для меня это не утешение. Мне прекрасно известно, что "Жиль" не шедевр.
С другой стороны, я знаю, что мне немного осталось. Но я не чувствую смерти. Неужели она настигнет меня столь внезапно, что у меня не будет времени ее почувствовать? Вероятно, она обманчива, эта эйфория, доставляющая мне наслаждение от судорог жизни перед лицом опасности.
Есть в этой эйфории все более неудержимое наслаждение, все сильнее и сильнее неистовствующая перед мыслью сладость, перед тем чтобы стать моей мыслью. Мне до дикости сладко осмыслять войну, осмыслять свою жизнь. Мое наслаждение от мысли таково, что я уже почти не страдаю, когда пишу. Моя мысль теперь знает себе цену, и письмо не диктуется Уже ни стеснением, ни усталостью. Уж не настигло ли меня старческое графоманство?