Читать «Диакон и смерть» онлайн - страница 38

Дьякон тоже осмелился. Он давно уже посматривал на сардинки, и поднявши одну на вилку, понес ее ко рту... но враз остановился, медленно положил ее обратно, взял остатки газетного листа, свернул его пакетиком и, лукаво мигнув духовным, снова подцепил сардинку.

- Не прегрешу?

- На дорогу, что ли, дьякон, запасаешь?

- Нет, я... дьяконице... она у меня...

Слова его потонули в веселом шуме.

- Клади, клади еще...

- Бери!

- Вот язык копченый...

Переверзев совал ему балыка.

- Прячь... благочинный-то богатый!

У дьякона образовался большой пакет, и он совал его в карман, радостно улыбаясь.

- Старуха-то будет рада... во славу Божию!

В это время вышла и матушка. Она была толстая, румяная, веселая, с черными глазами, а лицо у нее чуточку в муке.

- Рекоменду-у-ую, - тянул благочинный, - вот на-а-ш духовный - мастер са-а-пожных де-л!

- Рада, рада, - любезно говорила попадья, пожимая дьякону руку, - оставайтесь с нами пельменей откушать... сейчас вот, как экзамены они кончат.

- Нет, спасибо, не могу.

- Остава-а-йся-я, - гудел благочинный.

- Нет, - упрямился дьякон, - мне к старухе надо... она у меня скушливая. Вот покупки сделаю, во имя Господне... и домой. Батюшка, - обернулся он, - скоро поедем?

- Да как управитесь, о. дьякон.

И дьякон наотрез отказался от пельменей. Тогда матушка сказала, что она сейчас сварит ему хоть тарелочку, и побежала в кухню, и скоро вернулась с дымящейся тарелкой пельменей. Дьякон уселся с ними в уголок к столу, чинно и скромно кушал их, прислушиваясь к шуму, наполнявшему комнату, а сам думал, что хорошо бы пельмени-то захватить дьяконице, да не довезешь их, и тут же решил расспросить матушку о способе их приготовления, чтобы самому приготовить дьяконице и тем поразить и порадовать ее. И думал он также о том, что вот как хорошо всё устроилось: теперь он доктора, обязательно самого доктора, пригласит и на ямских его доставит! И он запускал руку в карманы, нащупывал там деньги и радостно шептал с набитым пельменями ртом:

- Господь-то... в самую точку шепнул!

Между тем шум в комнате начал принимать характер всеобщего спора, и даже как бы ссоры. Повод подал рыжий батюшка, который где-то конфиденциально беседовал с черным священником об экзаменах, находя их совершенно для низшего причта ненужными и даже

смешными. На это о. Леонид возражал, что низшие члены клира суть солдаты церковной армии, и должны в совершенстве знать весь церковный, как он выражался, артикул, экзамены же подвигнут их к его изучению.

Отсюда разговор перешел каким-то образом к войне; священники стали прислушиваться и вставлять свои замечания, причем Переверзев прогудел какую-то еретическую мысль.

И тут-то воспалился спор. Шаркая по комнате огромными калошами, Переверзев гудел, как гигантский шмель.

- Коли, руби, выворачивай кишки... а для чего же в колокола-то трезвонить?