Читать «Диакон и смерть» онлайн - страница 15

- Так тебе жалко мне кофточку? Вот ты и обнаружился со своей-то любовью!

- Не жа-а-лко... но зачем непременно шелковую!

Матушка заплакала.

- Не надо мне от тебя кофточки!

- Но послушай, Лида...

- Не надо... ничего не надо!

Дьякону пришлось мирить их; он напомнил, что Масленников еще не умер, и батюшка помирился с матушкой на том, что отказался от рясы. Но тут началась борьба великодуший; матушка любовно стала отказываться от кофточки, находя, что ряса для батюшки и в самом деле нужнее, к тому же он будет в ней такой великолепный. Это привело батюшку в умиление, и он принялся целовать матушку, говоря, что от Масленникова у них хватит и на рясу, и на кофточку, и тотчас же приступил к дьякону с категорическим вопросом, как к оракулу:

- Когда умрет-то?

Дьякон развел руками.

- Ну, уж это от Бога, а не от меня.

И дьякон впал в смущение.

- Как вот только я дьяконицу оставлю?

- Я похожу за ней,-вызвалась матушка,-люблю я ее очень... да и развлечение мне.

Дьякон только приложил руку к сердцу.

- Ма-а-тушка!

А батюшка говорил:

- Другое есть затруднение, существенное: где лошадь возьмем?

- Да ведь надобность-то, батюшка, казенная, - у почтаря.

- Нету, говорит. По летней поре все лошади на лугах пасутся, а народ в работе, послать за ними некого. А выехать-то надо бы к вечеру обязательно, потому сорок-то верст на здешнем коннозаводстве скоро не проскачешь!

- В луга-то за лошадью я и сам могу сходить.

- А верно... дело! И я с вами.

Напившись чаю, батюшка с дьяконом направились к почтовой избе, возле крыльца которой красовался свеже-выкрашенный верстовой столб, а на углу была прибита вывеска, изображавшая черного коня с прямыми ногами и хвостом трубой, а также великолепную черную повозку, каких у почтаря и в заводе не было. Сам почтарь, унылый черный мужик с костылем, хромая, вышел к ним и заявил, что лошадей нет, и раньше вечера послать за ними некого.

- А я куда же на дереве-то, - похлопал он по костылю.

Он весь сморщился, когда дьякон заявил, что сам пойдет за лошадью; ему, видимо, было это неприятно, но, скрепя сердце, он вывел их на крыльцо и указал приблизительно то место на лугах, где паслись лошади.

- А экипаж есть? - спросил батюшка.

- Екипажи-то... в работе, один остался. И почтарь пошел показывать экипаж. Экипаж стоял под навесом и оказался негодной к работе телегой, к тому же о трех колесах. Четвертое колесо дьякон, по указанию почтаря, отыскал в амбаре среди всякой рухляди, и оно было больше других и кривое. Дьякон надел его, подробно осмотрел телегу, с сомнением покачивая головой, но потом махнул рукой.

- Сойдет... во славу Божию. Только надо веревками запастись, на всякий случай.

- Какой случай? - тревожно осведомился батюшка, которого смущала мысль тащиться сорок верст на этой развалине.

- Да ежели колесо соскочит, или грядки отвалятся.

Но почтарь стал божиться, что он на этом самом "екипаже" недавно генерала возил. Когда же дьякон, вооружившись недоуздком, направился с батюшкой в луга, почтарь, усевшись на крыльцо, смотрел им вслед и покачивался от смеха.