Читать «Деревянное яблоко свободы» онлайн - страница 30

– Алексей Викторович, куда вы без шапки? Застудите голову.

Она держала руки в темной котиковой муфте.

– Не извольте беспокоиться, – сказал я. – Моя голова столь бесполезный предмет, что не стоит вашего внимания.

Слова эти были сказаны не столько для нее, сколько для ее батюшки, который, услыхав их, усмехнулся, но затем снова нахмурился и отвернулся.

– Вот, – сказала Вера. – Может, мы с вами больше никогда и не увидимся.

– Отчего же, – сказал я. – Ваше Никифорово не такой уж дальний свет. Да и в Казани у вас могут объявиться дела.

– Прощайте, Алексей Викторович, – сказала она, вынимая руку из муфточки.

– Прощайте, – сказал я и, поцеловав руку, задержал ее в своей.

– Долгое прощание, – лишние слезы, – по своему обыкновению хмуро заметил отец и, оттеснив дочь, подошел ко мне. – Прощай, мой друг, – сказал он неожиданно на «ты». – Поклон и благодарность твоему батюшке, а ежели случится по надобности или без надобности проезжать мимо нашего захолустья, милости просим, всегда будем рады.

С этими словами он нырнул вслед за дочерью в кибитку и запахнул полог, больше не оглянувшись.

– Трогай! – донесся до меня его сиплый голос.

Ямщик разобрал вожжи, гикнул, и лошади с места рванули рысью.

Признаюсь, мне было грустно смотреть им вслед. Но, вернувшись в дом, я почувствовал облегчение.

В прихожей стоял Семен. По его виду я сразу понял, что он чем-то не то удивлен, не то взволнован и хочет поделиться со мной, но, видимо, не решается.

– Ты что, Семен? – спросил я.

– Да нет, я вообще-то ничего, – сказал он. – Я только хотел сказать, что Федька целковый-то мне отдал.

– Неужели? – удивился я.

– Вот тебе крест святой, – перекрестился Семен и посмотрел на меня с видом победителя.

– А, – понял я его радость. – Ты хочешь сказать, что божья воля проявилась!

– А то как же, – кивнул головой Семен.

– Ну, стало быть, заработал где или украл, – сказал я. – Может, отдал просто по совести и без всякой господней воли.

– Нет уж, барин, – покачал головой Семен, – так он не отдал бы. Уж я этого Федьку знаю.

На третий день Рождества я к девяти часам утра был обязан повесткою явиться в здание Дворянского собрания, где прибывший из Петербурга сенатор должен был ознакомить нас с задачами нового суда.

После заседания я встретил в коридоре Костю Баулина, который, как оказалось, давно приехал и дожидался меня. Костя сказал мне, что труп Правоторова эксгумирован и теперь находится в помещении анатомического театра, где я и могу произвести обследование вместе с медицинскими экспертами.

– Ну что, – спросил я по дороге. – Нашел что-нибудь интересное?

– Кажется, – усмехнулся Костя.

– Что именно?

– Приедешь – увидишь.

Анатомический театр представлял собой довольно большую залу с окнами, закрашенными до половины белой краской, на которой какие-то любители заборной литературы из студентов нацарапали свои имена и всяческие изречения. Посреди залы и у стен стояло несколько столов с тяжелыми мраморными крышками. На столах лежали трупы людей, обезображенные смертью и скальпелем студентов. Костя подвел меня к столу, на который я сначала не обратил никакого внимания. Там лежал скелет с налипшими на нем остатками разложившихся мяса и кожи.