Читать «Деревенские выборы» онлайн - страница 9

Он вошёл в расправу, а выборные один за другим последовали за ним.

Заброшенская расправа представляла собой довольно поместительную хату, посредине которой стоял продолговатый четырёхугольный стол, накрытый зелёной клеёнкой. Вдоль стен шли лавки, в углу над столом помещались две иконы, на которых решительно ничего нельзя было разобрать. Неподалёку от них на стене висел портрет Государя. Стоило только выйти в сени и повернуть налево, чтоб натолкнуться на «холодную», которая была не что иное, как обыкновенный чуланчик с земляным полом и с круглым отверстием вместо окна, куда подавались заключённым «хлеб и вода». Через сени помещалась хата писаря, откуда в расправу доносились писк и плач писаревых детей. В сенях поднялся шум, так как депутаты переполошили писаревых кур и гусей, имевших здесь зимнюю резиденцию. Заслышав этот шум, взбунтовался, в свою очередь, и поросёнок, сидевший в «холодной», словом, произошло совершенно неожиданное смятение.

Выборные разместились по лавкам. За столом восседали: с одной стороны – член, перед которым стояли избирательная урна и сосуд с чёрными и белыми шарами, с другой – волостной писарь, – тонкий, приземистый, бритый мужчина тёмного цвета, с курчавыми волосами, чёрными зубами и хитрыми маленькими глазками. Перед ним помещались огромная чернильница и целая десть бумаги с транспарантом. Он всякий раз почёсывался и кривился, когда в комнату доносился писк детей или крик поросёнка.

Верзило как старшина должен был присутствовать на заседании, но ему было оказано снисхождение, ввиду волнения, которое он испытывал, и разрешено было явиться в конце. Заседание открылось речью члена к выборным. «Господам выборным» были красноречиво объяснены их права и обязанности, а также растолковано значение чёрных и белых шаров. Оратор не преминул также нарисовать перед слушателями идеал головы, который они должны были иметь ввиду.

При этом он более всего напирал на то, что голова должен быть человек почтенный, уважаемый и не пьяница. Затем он предложил начать баллотировку с Крынки. Выборные поднялись с мест своих, совершили крестное знамение по направлению к образам и стали подходить к урне. Белые шары неслышно и даже как будто нежно вкатывались в урну, когда же подходили к ней верзиловцы, то на лицах их выражалась непритворная злоба, и чёрные шары стремглав летели в урну. Писарь принялся расчёркиваться и что-то записал.

– Ну, господа, Федоту Крынке вышло! – торжественно заявил член. – Г-н писарь! Занесите это в протокол. Большинством 38 против 10!

Писарь безжалостно расчеркнулся и занёс в протокол, что полагается. Депутаты опять сели на свои места, откашлялись, высморкались, почесали свои затылки и ждали нового приглашения. На тридцати восьми физиономиях выражалось нескрываемое удовольствие. Некоторые тихонько переговаривались между собою.

– А что это значит – «вышло»? Это значит – Крынке головой быть? – спрашивали некоторые из депутатов.

– Известное дело, значит ему головой быть! – уверенно отвечали другие.