Читать «Двое и война» онлайн - страница 185

Он подошел, назвал себя:

— Ванин.

Попросил разрешения посмотреть оттиски, когда они освободятся.

— Садитесь. Ждите, пока вычитаю.

— Да, да, конечно. Могу даже помочь вам. Я парень грамотный, — с чуть иронической улыбкой сказал он.

— Не сомневаюсь, — сухо отозвалась я.

— Нет, честное слово. Я тоже работал в областной газете и тоже поддежуривал. Да и в «Правде» приходилось дежурить. Обычная участь газетчиков. Можете положиться — ошибок не пропущу.

— Могу быть спокойной только тогда, когда свое дело сделаю сама, — так же сухо проговорила я. И тут же обругала себя: ну зачем так-то? Желая восстановить заданный гостем чуточку шутливый тон разговора, с извинительной улыбкой скользнула взглядом по его лицу. И сразу будто остановилось, придавленное чем-то тяжелым, сердце: ты! Отчаянно забухало в груди: ты? Что за наваждение?.. На меня и в самом деле смотрели светлые, в длинных, загнутых кверху ресницах глаза — твои глаза! И седые виски, и проседь в пышной шевелюре… И такой же, как бывал у тебя, досиня выбритый подбородок… И едва приметный румянец на щеках… И тонкие, волевые, резко очерченные губы…

Я читала полосы — статьи, очерки, фельетон, стихи, — но ничего не понимала. Видения прошлого уже теснились перед глазами. Я гнала их прочь, и они отступили на время и теперь маячили в отдалении, как корабли на рейде.

Взяв освободившуюся полосу, Ванин подсел к столу. Я взглянула на него подольше, повнимательнее и разочарованно отметила, что он ничем, совершенно ничем не похож на тебя. Ресницы вовсе не длинные. И со светлыми, должно быть выгоревшими, концами. И совсем иной овал лица. И глаза какого-то сероватого цвета, только ободок вокруг зрачка светлый, почти голубой.

Но вот, спросив о чем-то, он поднял веки, и меня вновь обдало ощущение его сходства с тобой.

Белозубая ученица пришла за полосами, унесла их. Впереди были три часа, пока отольют матрицы и сделают первые оттиски газет. Три часа… Память всегда воскрешает прошлое в свободные минуты. А подхлестнутая чьим-то сходством с тобой, она заберет в свой полон в любую минуту, не считаясь с тем, что мысли в это время заняты другим. Придет и вытеснит все. И я вновь уйду в прошлое, к тебе, живому.

Я уже научилась вспоминать тебя без боли. Но в ту ночь мне нестерпимо хотелось плакать — припасть к теплой груди человека, заставившего вспомнить тебя, и наплакаться вволю.

…Ему нелегко далась моя любовь. Он оттаивал, отогревал каждую частицу моего «я». Сначала во мае возникла благодарность. Потом, через несколько лет, я оценила силу и благородство его чувств. Он тоже фронтовик и знает о тебе все. И все связанное с тобой, святое в памяти моего разума, моего сердца, моей души, свято и для него. Я, кажется, люблю его. Только это другая, спокойная любовь.

Годы, годы… Теперь я много старше тебя. И хотя вмещенное в границы человеческой жизни неизмеримо, а моя жизнь, как солдатский вещмешок, набита лишь самым необходимым, так много хочется еще успеть.