Читать «Двое и война» онлайн - страница 152

Крестьяне ждут, пока они установятся. А нам некогда было ждать. Оттаявший жирный чернозем, глубоко взбуруненный гусеницами, превратился в жидкое месиво, и танки плыли, скрытые в нем чуть ли не по самые крылья. У грузовиков глохли моторы. Тогда десантники спрыгивали с брони в грязь и, утопая в ней выше колен, вытаскивали машины на руках, несли их до взлобков… И все же во мне до сих пор живет ощущение стремительности нашего движения.

С ходу перерезали мы железную дорогу Проскуров — Тернополь и понеслись дальше, опережая начавшего отступление врага, не позволяя ему организовать оборону, и неслись все дальше, давя, кромсая, сбивая в кюветы машины, орудия, самоходки.

На сто восемьдесят километров врезался наш танковый клинок в тылы врага. Около ста деревень и сел освобождено было почти без потерь. Разве это не стремительность? И разве может при этом не охватить солдата чувство восторга? Тем более что наш батальон был острием клинка — шел первым в этом потоке войск. Когда мы ворвались в Гусятин, на станции шла разгрузка только что пришедшего состава: ничего не подозревая, немцы выводили с платформ танки, тяжелые орудия. Наш удар был неожиданным и стремительным. Потом, после боя, мы хотели осмотреть Гусятин, но проехать на машине не смогли: улицы, переулки, дорога, ведущая к станции, — все было забито искореженной вражеской техникой. Танки расчистили путь для войск, следующих за нашей бригадой, и так же стремительно ринулись дальше. Мы даже не знали, что Москва салютовала частям, освободившим Гусятин. Значит, и нам…

Теперь дорога стала трудной: немцы бросили на нас «юнкерсы». Тяжелая липкая грязь, сложная местность — то залитые водой низины, то вязкие взгорки — ограничивали проходимость танков. Зенитные батареи, которые должны были прикрывать бригаду с воздуха, отстали. А самолеты висели над головой, стремительно пикировали, обдавали нас огнем крупнокалиберных пулеметов. Загорелась одна «тридцатьчетверка», другая. Языки пламени выплеснулись из-под машины старшего лейтенанта Жоры Прокопьева. Экипаж выскакивает из люков, и я, прыгая с крыла танка, считаю на бегу: один, два, три… А где же четвертый?