Читать «Двадцать дня или половина жизни» онлайн - страница 103

«Свою жизнь ты знаешь лучше всего» — содержит много значений. Если мы скажем: «Твою жизнь ты сам знаешь лучше всего», — это будет неверно. Если я соберу всех людей, у которых есть воспоминания обо мне, их воспоминания во много раз превзойдут то, что я знаю сам. Первые годы моей жизни вообще существуют только в воспоминаниях других людей, и даже школьные мои годы куда полнее и точнее, чем я, описали бы мои родные, учителя, одноклассники и соседи. А сколько вытесненного, забытого, так и не осознанного мною самим существует в сознании других людей!

«Твою жизнь ты знаешь лучше всего» — верно ли это? Можно представить себе несколько случаев, и я знаю их, где дело обстоит совсем иначе. И наконец: «Твою жизнь ты знаешь лучше всего» — это снова неверно. Собственную жизнь мы знаем хуже, чем все остальное, что нам принадлежит; свой кабинет, своего пуделя, свой садовый участок мы знаем гораздо лучше.

Вообразим, что некое предложение, в котором мы меняем логическое ударение в зависимости от точки зрения, каждый раз оказывается неверным. Может ли оно быть верным при сочетании всех точек зрения? Тогда понятие повествовательного предложения включало бы в себя понятие оптимума: оптимальная точность с учетом всех аспектов.

Можно ли сказать: оптимальная однозначность? И однозначно ли однозначное понятие? И существует ли «однозначно однозначное»?

Что это значит: «Твоя жизнь»? Бесформенный, еще не ставший предметом размышления момент «сейчас» и воспоминания. Не следует ли поэтому сказать: «Твоя жизнь — это то, что ты можешь вспомнить»? Но ведь возраст грудного младенца тоже относится к этой «твоей жизни», однако ты не помнишь его, а с другой стороны, патер Корнелиус Барич — его я могу вспомнить — это отнюдь не моя жизнь.

Можно ли сказать: «Твоя жизнь — это сумма твоих воспоминаний»? Бесспорно, нет: «твоя жизнь» — это нечто большее. Но та жизнь, которой ты располагаешь, жизнь — твоя собственность, жизнь, которая дозволяет тебе действовать в настоящем и думать о будущем, она все же сумма воспоминаний. Равняется ли сумма воспоминаний сумме опыта? Можно ли сказать: «Чем больше сумма воспоминаний, тем больше способность к действию»? Вероятно, да. Но разве нет забвения, целительного, дарующего силу, как conditio sine qua nonдля дальнейшей жизни? Да, но прежде всего преодоление…

Вспоминать, чтобы суметь забыть. Прошлое, которое я вспоминаю, уже преодолено мною и благодаря этому превратилось в опыт; другое прошлое отчуждено от меня и может овладеть мною (снова и снова: зловещий дом).

Прошлое, которое я могу вспомнить; это «могу» имеет три значения: «могу» в смысле «в состоянии», «могу» в смысле «имею право», наконец, «могу» в смысле, свободном от всякой дополнительной нагрузки, «могу» без продолжения, без «чтобы» (покраснеть, заболеть, запнуться, побледнеть и т. д.).

«Я забываю то, что я пережил!» «Забудь то, что я пережил!» Подобная перестройка предложения поражает; в ней заключена странно искаженная подмена действительного желаемым.

Существуют ли языки, не знающие повелительного наклонения? Хотел бы ты жить среди народа, говорящего на таком языке?