Читать «Два толмача на развилке дороги и другие рассказы» онлайн - страница 17

Забыв о неудобном костюме и жизненных неприятностях, он торопливо развязывал узлы, сдирал блестящую бумагу и наконец заглянул в коробку. На дне ее, на белом пенопластовом ложе, покоилась изысканная золотая маска венецианского стиля. Крученые усики над насмешливым ртом, тонкие брови вразлет, шапочка, украшенная бусинами и стразами, а во лбу – маленькие золотые рожки.

Он взял маску дрожащими руками. Словно почувствовав человеческое тепло, маска ожила, начала вдруг переливаться светом красных оттенков: от розового до багрового. Оглядывая гримерку в поисках источника этого освещения, он понял наконец, что свет идет изнутри. Пальцам, держащим таинственный предмет, становилось то горячо, то холодно. В воздухе появился резкий неприятный запах, потом запахло корицей и острым перцем, он чихнул – и ему показалось, что нарисованные губы расползлись в широкой улыбке, а из-под них блеснули хищные клыки. В ужасе он выронил маску, и она брякнулась ребрами о стол. Все спецэффекты разом исчезли, только пустые глазницы хитро уставились на Вишневецкого.

– Что за черт!

Он пошарил рукой еще раз внутри коробки и обнаружил записку с загадочными строками:

Лишь только маску ты надел,

Сложились губы в заклинанье —

В миг все исполнятся мечтанья,

Вся слава мира – твой удел.

Я в том даю тебе обет:

Черкни здесь подпись каплей крови,

Я тоже выполню условье,

И роль – твоя на десять лет!

До Вишневецкого сложно доходил смысл происходящего. Надеть маску, произносить заклинания? Еще войдет кто-то, особенно Данильченко, а он тут как дурак… Все в театре узнают… Ржать будут над ним… Долго будут, после смерти его – и то будут… Подписываться каплей крови? Точно, чертовщина какая-то… И даже если ну в порядке бреда… Стоит ли, гхмм, связываться?

– Ты невменяемый, что ли, Вишневецкий? – вдруг услышал он свой собственный голос. – Свет переливается? Да сейчас любой школьник такую штуку сваяет, светодиодная лента, небось, внутри на батарейках. Запахи и улыбочки потусторонние – это, брат, знак: пора завязывать с выпивкой! Это ж просто шутка чья-то идиотская! Да это, наверняка, Данильченко постарался. Вот мразь прыщавая…

Вишневецкий озлобился, сбросал куски оберточной бумаги вместе с маской в коробку, закрыл крышку и бросил на стол Данильченко. «Спасибо, сдачи не надо!» – написал размашисто на коробке. Пусть этот недоносок сам разбирается со своими шуточками. Потом переоделся, быстрыми движениями начерно снял с лица грим и вышел из комнатки, хлопнув дверью, радуясь и досадуя одновременно, что Данильченко не попался ему на пути.

Вечер он провел дома один, обильно подливая себе и закусывая колбасой «Останкинской» без хлеба, потому что хлеб закончился. Утро было законным выходным, но уже с восьми часов пошли телефонные звонки. Вишневецкий раскрыл с трудом глаз, глянул на экран: Сугубов. «Да ну вас всех!» – прорычал он мигающему экрану и завалился обратно на диван.