Читать «Дама с рубинами (др.перевод)» онлайн - страница 48

Она протянула девушке руку и с достоинством подставила ей щеку для поцелуя. Внучка, казалось, не заметила этого; она прикоснулась губами к руке бабушки и затем бросилась на шею к брату.

— Пойдем наверх, сени — неподходящее место для приветствий, — заметил коммерции советник, а затем, положив руку на плечо Маргариты, стал подыматься вместе с дочерью по лестнице вслед за Гербертом, который уже успел уйти вперед. — Совсем большая девочка, — сказал папа, меряя взглядом, полным отеческой гордости, юную фигурку, стоявшую возле него.

— Да, она очень выросла, — заметила бабушка, медленно шедшая за ними под руку с Рейнгольдом, — разве она своими лицом и фигурой не напоминает тебе Фанни, Балдуин?

— Нет, нисколько; у Греты настоящий лампрехтский тип, — возразил советник, причем его лицо омрачилось.

Наверху, в большом зале, стояла тетя София и пересчитывала серебро, бывшее в употреблении. Радостная улыбка озарила ее лицо, когда Маргарита бросилась к ней.

— Твоя постель готова и стоит на том же месте, где ты спала девочкой, — сказала тетя, отдышавшись после бурных объятий молодой девушки, — а в «надворной» комнате так же уютно, как ты всегда любила.

— Так, это, значит, — заговор? — неодобрительно заметила советница, — тетя София была поверенной, а мы, остальные, должны были ждать, когда наступит великое событие. Ты, Грета, должна была бы приехать раньше, а теперь твое возвращение не имеет никакого смысла: двор через две недели уезжает в М., и твое представление ко двору вряд ли может состояться.

— Будь довольна, милая бабушка; тебе со мною было бы мало чести; ты не знаешь, какая я трусиха и каким неловким созданием я становлюсь, когда теряю мужество. Да я приехала вовсе не за тем; меня привлекла елка, Рождество там внизу, в столовой; мне уже надоели эти сахарные фигуры и бумажные коробочки, которые покупает тетя Элиза и вешает на елку; я снова хочу пережить те приготовления в темные вечера, когда завывает ветер и идет снег, в теплой комнате на большом столе лежат орехи и золото, а из кухни доносится аромат свежих кренделей и всевозможных необычайных зверей, не поддающихся описанию; самого лучшего, к сожалению, не будет — закрытой корзинки тети Софии, из которой иногда выглядывали начатые кукольные платья. Но от Варвары я все-таки потребую своего пряничного всадника.

— Ребячество! — рассердилась бабушка. — Стыдись, Грета! Ты вернулась, не исправившись ни на волос!

— Да, это уже сказал мне дядя Герберт.

— Что? Ты уже говорила с дядей? — с большим изумлением спросил Рейнгольд, — как же это может быть?

— Очень просто, Гольдик: потому что я собственной персоной уже была наверху…

— Неужели ты собиралась войти сюда? — с запоздавшим испугом воскликнула советница.

— С этой прической эскимоски и в таком ужасном черном платье? — добавил Рейнгольд, делая комичное движение отвращения. — Ты прекрасно вырядилась в своем Берлине, Грета!

— Не волнуйся, Рейнгольд, это платье не единственное у меня! — сказала Маргарита и, пожимая плечами, стала со всех сторон осматривать свою юбку. — Бедное платьице! Свежим его, конечно, нельзя больше назвать. Оно должно было лазить со мною по катакомбам и пирамидам и часто промокало насквозь от горного дождя и льда глетчеров. Верный старый товарищ! Сегодня мне было стыдно, и я отреклась от него! Дядя Герберт может удостоверить, что я сама не считала себя достаточно нарядной, чтобы дебютировать пред высокими гостями…