Читать «Да здравствует мир без меня! Стихи и переводы» онлайн - страница 43

В бреду любви, в пыталище застенка,

Подобно тем, кого созвал Гермес,

Они трясутся, с губ слетает пенка —

И пенье дорастает до небес, —

И краскою стыда их заливает.

А те взмывают ввысь, за трупом труп.

Под звуки флейты. Боль их убивает

Стервятников одним движеньем губ.)

2

По рынку растекается жара.

И полдень извивается в пыли.

И нищие у каждого шатра

Убогими цветами расцвели.

Они стучат жестянками пустыми.

На голове – ожогов пузыри.

И в пурпуре роскошества над ними

Сидят на тронах нищие цари.

Пред ними стол, заваленный мошнами —

На подаянье щедр базарный мир, —

Венец на голове горит, как пламя,

Которым озарен пасхальный мир.

(Но с крыш над ними проступают лики

Чудовищных богов, как чащи роз.

На арфах зноя злобные владыки

Играют дня неистовый хаос.)

Их головы увенчаны вулканом,

Который брызжет золотом святых.

И небо необъятным океаном

Шумит над ними или возле них.

С их плеч стекает гнилостное лето

И убивает мир в его огнях.

И солнце, как протухшая комета,

В последних корчах рушится во мрак.

3

Трепещут реки, словно бы руками

Невидимыми вздыблены они.

Спешат домой челны под парусами,

От злых ветров узнав про злые дни.

Вода горит, как пламя, у причала. —

И пламенем на пламени цветут

Посередине черного канала,

Тень черную бросая там и тут.

Где зданья, закопченные в середке,

Как мумии, клонятся над водой

И месяц танца желтого ошметки

Швыряет им в колодец тьмы седой.

Суда горят, как фосфор, цветом синим,

А белые ночные паруса,

Орлам подобно, рыщут по пустыням,

Какими стали нынче небеса

Над ветхими мостами. Рябь речная,

Как труп непогребенный, зацвела,

Понтон, чреватый гибелью, качая, —

И каторжанам не исчесть числа.

4

В ночи жестокий грохот похорон.

Прогнулся мост под дрогами. И гроб

Зловоньем разложенья зачумлен.

Струящимся, как пакостный потоп.

Лик мертвого зацвел аквамарином,

Весь утопая в розах. Волоса

Трепещут на ветру. Ручьем невинным

Из уст стекает смертная роса.

Мертвец поет эпиталаму. Флером

Одетый и задушенный венком.

Рубин, с небес упавшим метеором,

Сжег сонную артерию огнем.

Он сладок в саване, как леденец.

Гниль смерти – изумительная сласть.

Так сладко может пахнуть лишь мертвец,

Так скалится лишь мертвенная пасть.

А те, за гробом, стынут и трясутся

В дикарской пляске. Хохот их растет,

Как белый дуб, и вопли их несутся

Стремительно под самый небосвод.

По небу тучи шмыгают бессонно,

А тени их шныряют по земле.

И каждая – зубчатую корону

Светила Страха носит на челе.

5

Проклятье вам! Но сладость ваша жжет,

Как будто распускаются уста,

Когда на башни вечер упадет

И резкой тенью ляжет у моста.

Тогда колоколами над землей

Рассыплются увядшие цветы,

И виселицы в муке золотой

Воздвигнутся, как новые кресты.

И мертвые, звучанье отвергая,

Качнутся всею трупной чернотой, —

Мышей летучих вспугнутые стаи,

Разбужены вечерней духотой.

И вот закат грядет издалека

И город станет скопищем огней —

И солнце будет мордою быка

И нашей кровью красною на ней.

За ресницами длинными

За ресницами длинными —

Темные воды глаз.

Дай мне нырнуть туда,

Дай мне пойти ко дну.

Шахтер спускается —

Светит печальный свет —

Туда, где сквозит руда

В темной стене теней.