Читать «Гуманная педагогика» онлайн - страница 26

Все в мире перемешалось, как в кипящей кастрюле.

А Дед наблюдал. Работал и наблюдал. Сил на все хватало.

Внимательно следил за тайными встречами генерала Пепеляева.

В отличие от многих (даже военных) хорошо знал, что с некоторых пор зачастили к Анатолию Николаевичу представители далекой якутской (советской!) общественности, среди них очень уверенные господа Попов и Куликовский, эсеры. В холодных оленных краях готовилось восстание против большевиков. Анатолий Николаевич, примите командование, Анатолий Николаевич, не закапывайте таланты в землю, Бог не простит, а большевики — не моль, сами не выведутся!

Большевики как бесы, имя им легион.

Снег. Траурные лиственницы. Раздумья.

В конце лета (двадцать второй год) Пепеляев (сам) предложил Деду поход в Якутию. «Шашку можете не выхватывать, но ваше перо нам необходимо».

Дед ответил: «В успех не верю».

Внимательно ко всему присматривался.

Не собирался, как некоторые, умирать в Китае и не испытывал никакой охоты ложиться в якутскую вечную мерзлоту.

Поначалу у генерал-лейтенанта Пепеляева все складывалось.

Во Владивостоке, где власть все еще удерживал «соборный» генерал Дитерихс (Соборщик), Анатолий Николаевич, погрузневший, сердитый, сформировал специальную воинскую часть — для похода на Аян и Якутск.

А оттуда — на Москву.

Почему нет?

Генерал Дитерихс (понимал: союзники всегда пригодятся) помог Пепеляеву деньгами и оружием. В «Милицию Татарского пролива» в короткое время записалось семьсот двадцать человек. Всем хотелось домой, в Россию. Не важно, каким путем, главное — победителями. Генералы Вишневский и Ракитин обеспечили добровольцев пулеметами, ручными гранатами, патронами, обмундированием. Два нанятых судна не смогли вместить всех добровольцев, к Аяну в августе двадцать второго года отправилось всего пятьсот пятьдесят три человека во главе с Пепеляевым и Ракитиным.

Вишневского оставили во Владивостоке — пополнять кассу.

В начале сентября боевой отряд высадился в Охотске. Почти триста человек под началом Пепеляева сразу ушли в Аян. Проживали в том странном порту примерно полсотни человек, не больше, их, понятно, «освободили». На волне успеха «Милицию Татарского пролива» переименовали в «Сибирскую добровольческую дружину», заодно провели Первый народный съезд тунгусов, кстати, получив от них очень щедрый дар — триста оленей.

Шли мерзлым Амгинским трактом.

На короткой дневке в захолустном Нелькане потеряли двух добровольцев — сбежали к красным. С того дня, ставшего переломным, с сомневающимися больше не церемонились.

Хочешь победы — веруй!

В конце декабря появился приказ.

«Добровольцы Сибирской Дружины!

Приняв на себя тяжелый труд служения великому делу народному, наступающий Новый год встречаем мы в чрезвычайно трудных условиях. В холодном, глухом и суровом краю, вдали от родных и близких стоим перед неизвестностью будущего. Страдания русского народа достигли пределов: по всей стране царствуют злоба, зависть, вражда, кошмарный голод охватил целые области. Черные тучи ненависти и рабства нависли над прекрасной Родиной нашей. В погоне за личными выгодами, за легкой наживою, темные русские люди, забывшие вдруг Бога и христианскую Веру свою, пошли за кучкою сознательных предателей и авантюристов, бросивших лозунг: грабь награбленное!