Читать «Гуманная педагогика» онлайн - страница 118
Геннадий Мартович Прашкевич
Пепеляев, Виктор Николаевич, министр-председатель, брат генерала, тяжело навалился грудью на стол. Сопел трудно, не смотрел на брата. Анатолий Николаевич — человек военный, таких иногда нужно сдерживать. А он, Виктор Николаевич, министр-председатель, суждения свои строит на другом опыте. Томский университет, юридическое образование, преподавание истории в Бийской женской гимназии. Увлечь умел. И не только ревностных учениц. В январе четырнадцатого года на первом учительском съезде в Санкт-Петербурге именно он, Виктор Николаевич Пепеляев, предложил наконец организовать для сибирских инородцев бесплатные начальные школы. Да, бесплатные! Да, на местных языках! И государству польза, и русские националисты очень скоро увидят пользу от такого обучения.
«Только культурные народы могут выйти целыми из случившейся европейской катастрофы».
А в семнадцатом году Временное правительство именно его, Виктора Николаевича Пепеляева, члена Госдумы, назначило (приказ за № 169) командиром неспокойного Кронштадта. Боялись, но результат налицо. Освобождение части арестованных внесло ожидаемое успокоение в матросские ряды. К несчастью, ненадолго. Слишком уж все было запущено, никакой власти, никакой дисциплины. «Успокоенные» матросы в итоге самого Пепеляева отправили в каземат.
Что ж, политику важен личный опыт.
В августе восемнадцатого — Сибирь, милая родина.
В Омске в ноябре все того же горячего восемнадцатого года на кадетской партийной конференции именно Пепеляев-старший призвал к установлению военной диктатуры. Адмирал сразу выделил из всех Виктора Николаевича, отметил. Назначил сперва товарищем министра внутренних дел, затем министром. Случалось, Виктор Николаевич не соглашался с Верховным, и все-таки (а может, поэтому) Верховный именно Виктору Николаевичу благоволил. И министром-председателем был избран Виктор Николаевич. Собственно, иначе быть не могло. Тезис о единственно верном пути к возрождению (вооруженной борьбе против большевиков) разделяли оба.
Сейчас, в штабном вагоне, старший Пепеляев был хмур.
Тяжело супился, на брата не смотрел. Одышка. Короткие пальцы подрагивают.
«Считаю недопустимым…» Медленно цедил тяжелые, неприятные всем слова, сквозь толстые стекла очков сердито посверкивали глаза. «Считаю категорически недопустимым…» Не любил категорические решения. «Столь пренебрежительное отношение к героической армии…»
Поднял тяжелый взгляд на генерала Сахарова.
«Вы, Константин Вячеславович, и без того забрали в свои руки слишком много власти…»
«Так точно!» — подтвердил генерал.
Пока без насмешки, но достаточно резко.
«Моя армия, — тотчас грубо, не считаясь с чинами и положением, вмешался в разговор младший Пепеляев, генерал, каким-то особенно демонстративным образом подчеркнув определение
