Читать «Гуманная педагогика» онлайн - страница 116

Геннадий Мартович Прашкевич

«Я называю кошку кошкой».

В свое время опытный полковник МГБ Анатолий Барянов весело говорил Деду: не выгорело это ваше белое дело. Весело указывал: унесли вы свое горе в Китай, вот там его и оставьте, не тащите обратно. В нашей стране мы всех подвергнем жгучей прожарке. Душу каждого заблуждавшегося лизнет очистительный огонь. Помните, весело спрашивал Барянов, чем закончил ваш уверенный полковник Карпенко? Службой в красном Владивостокском ГПУ. Сумел перековаться. А генерал Брусилов? Спецом в Стране Советов. Они, спецы, бывшие белые офицеры, с помощью комиссаров из народа быстро покончили с анархией в рабоче-крестьянской Красной армии, научили людей грамотно воевать. Вот правильный поворот.

Груб был полковник Барянов.

В Перми, весело напоминал Деду, по Сенной площади в восемнадцатом году генерал Пепеляев скакал на белом коне в вихре клубящегося снега под своим бело-зеленым флагом, а за ним радугой — конвой в шапках с малиновыми верхами. Пермяки плакали от умиления: слава герою! Генерал Пепеляев тогда был не прочь первым войти в Москву, тревожился, не дай бог, его обставит Деникин!

Напрасно тревожился. Не обставил.

Азиаты правы: прошлое недостоверно.

Что оглядываться? Что там увидишь в прошлом?

Ветреный сырой Петроград, туман, снег… Горящие пермские леса… Пыльный степной Омск… Стеклянные льды Байкала… На станции Мысовая — япсы, откровенно разглядывающие героев, вырвавшихся из ареала красной заразы.

Всех произвести в следующий чин!

Снег… Но почему снег?.. Почему он помнится?

Этот снег в декабре девятнадцатого медленно падал на желтые водонапорные башни, на запасные пути, на закрытые семафоры, на стрелки, на вагоны, вагоны, вагоны, на бело-зеленые ленточки на шапках-колчаковках…

Все пути станции Тайга были забиты эшелонами.

Пулеметы на водонапорных башнях, за полосой отчуждения шумно фыркает паром черный броневой поезд генерала Пепеляева. Сам он с братом, Виктором Николаевичем, премьером Сибирского правительства, с утра в штабном вагоне Верховного.

Речь о главнокомандующем, о генерале Сахарове.

Сколько можно терпеть этого хлыща? Всем известно, еще в Неплюевском кадетском корпусе будущий генерал получил прозвище Бетонная Голова. Такой он и есть, хотя дело, конечно, не в прозвище, мало ли кого как называли, тут дело в принципе. Вспомните, кто провалил Челябинскую операцию. А кто сдал Омск красным? И не просто сдал, а оставил большевикам все запасы. Какому-то бывшему поручику Тухачевскому оставил, то ли грузину, то ли еврею (без этих кровей и бунта нет). Этого красного Тухачевского генерал Каппель Владимир Оскарович громил успешно, особенно под Симбирском.

А Сахаров?

Чего достиг Сахаров?

Ну оканчивал грузино-еврей Тухачевский Московский кадетский корпус и Александровское военное училище, ну неплохо служил в Семеновском полку, воевал с австрийцами и немцами, бегал из плена, — не поручику же нам уступать! Где школа? Да, известно, бывший поручик не то чтобы жесток, просто не имеет жалости, отсюда успехи. Где же ваша школа, генерал Сахаров? Получается, вы бывшему поручику Тухачевскому не просто Омск уступили, а как бы еще подарили ему (руками большевиков) революционный орден Красного Знамени. Тридцатитысячный гарнизон Омска без боя захвачен дивизией красных, только что совершившей изматывающий марш-бросок. А в придачу к ордену Красного Знамени еще и Почетное революционное оружие.