Читать «Гуманная педагогика» онлайн - страница 119

«Что вы подразумеваете под общественностью?»

«Земство, кооперативы, Закупсбыт, Центросоюз, все прочее».

«Но это же все эсерские организации, Анатолий Николаевич! Будто вы сами не знаете, что все эти «общественные» организации исключительно бесполезны, даже вредны. Они — враги русского дела».

«Позвольте! Такие суждения не приличествуют главнокомандующему! — теперь вмешался Пепеляев-старший. Сверкнул толстыми стеклами, поправил очки, перевел взгляд на дымящего папиросой Верховного. — Разрешите напомнить, что я уже дважды докладывал. Именно вам докладывал. Широкая общественность категорически требует снятия с поста генерала Сахарова и замены его генералом Дитерихсом. Я как министр-председатель такое требование всецело поддерживаю. Также настаиваю при этом на незамедлительном расследовании слишком скорой, я бы сказал, преступной сдачи Омска. И поддерживаю предложение широкой общественности созвать наконец Сибирский земский собор».

Что ж, требования были озвучены.

Первый пункт ясен, хмурился Верховный. Замена генерала Сахарова генералом Дитерихсом. А почему нет? Много, конечно, мистики в голове Михаила Константиновича, но в этом пункте можно не торговаться, поскольку именно Дитерихс пока всех устраивает. Именно — пока. Пункт второй — незамедлительное расследование слишком поспешного оставления Омска. С этим тоже можно не спорить. Ответственность, ответственность. Про это никогда не стоит забывать. А вот пункт третий… Опять созыв собора… Опять созыв этого Всеобщего сибирского законодательного собрания, как будто только это и может снять наши проблемы. Но ведь собрать Всеобщий земский собор — это не просто украсить зал архангелами, а над трибуной повесить теплую лампаду. Это — каждому памятная медаль на черно-желто-белой романовской ленте. Это — всеобщее переименование полков в дружины, армии — в рать, командующего армией — в воеводу. Это, само собой, крестный ход.

Нет, нет, это отложим до Иркутска.

Теперь уже генерал Сахаров искренне возмутился.

«Никак не могу поверить! Никак не могу поверить, ваше высокопревосходительство, в то, что кто-то, да хотя бы и министр-председатель, вмешивается в дела армии. Как вообще такое возможно? Назначать или смещать главнокомандующего — это целиком ваша прерогатива, исключительно ваша».

«Что ж, если так… — совсем уже дерзко, вдруг почувствовав свою силу, блеснул очками Виктор Николаевич. — Если так, то прошу освободить меня от обязанностей министра-председателя! При подобном отношении генерала Сахарова к нашему общему делу выполнять обязанности не согласен».

Верховный вспыхнул, но сумел сдержаться. Всей спиной откинулся на неудобную спинку дивана, но сдержался, сдержался, кивнул Константину Вячеславовичу: «С приказом о переформировании Первой сибирской подождем».

Махнул рукой.

«Остальные — в дело».

Все это время Дед находился в станционном ресторане.

Морозные прихотливые розы на окнах. Над станцией сквозь дымку, как сквозь мутноватое стекло, проглядывает желтое из-за пыли, принесенной из казахских степей, шаманское солнце. Белые, но уже с несмываемыми пятнами, скатерти. Круглые кафельные горячие печи до самого потолка, а под самым потолком (по периметру) — гипсовые гуси. Нет, скорее алебастровые. Раскинули крылья.