Читать «Гроза над Шелонью» онлайн - страница 17

— Так, — шумно выдохнул дед. — Бежишь, значит, от немца. Ловко, командир! А где твои вояки?

Человек опустил глаза. В избе на минуту установилось молчание,- Только Устюша по-хозяйски гремела ухватами. В полутьме горницы быстро мелькали ее округлые локти. Она быстро накрыла стол, положила пахучий каравай и ложку. над столом от жирных щей потянуло приятным парком.

— Садись, командир, будь гостем! — пригласил дед незнакомца.

Человек не заставил себя упрашивать; он, пошатываясь, поднялся и присел к столу.

— Ешь, сердешный. Еда силы придает, -просто, сердечно оказала Устюша и загляделась на внезапного пришельца.

Он был высок, статен. На голове—золотые волнистые волосы. Гость робко взглядывал то па деда, то на девушку.

— Ты, командир, ешь, не сумлевайоя! Мы с внучкой люди русские, честные. Не выдадим! Чуешь? Умрем, а не выдадим, — спокойно, уверенно говорил дед. Слово к слову он клал, как кирпич к кирпичу.

Устенька присмирела. Зарумянившись, она тихонько посматривала на гостя. Глядя на оборванного, измазанного грязью и кровью молодца, она пожалела его девичьей нежной жалостью.

— Великая гроза идет на нашу землю! — дед глядел гостю прямо в лицо. — И человек наш должен быть векового дуба крепче!.. Не в укор скажу: не бежать, а искать супостата тебе надо. Чуешь, командир?

На кончиках русых запыленных усов гостя повисли янтарные капельки жира. Человек хлебал щи

добро, споро; от горячей сытной пищи он вспотел. Лицо потемнело. Под укоряющим взглядом старика он опустил синие глаза и смущенно молчал. Устюша вступилась за командира.

— Не приставай, дед, к человеку. Не видишь,— ему и без тебя лихо на сердце!

Дед ухмыльнулся и кивнул гостю на Устюшку:

— Хороша девка, как? Король! Только господь бог женихов не послал. Строптивая больно.

Устенька вспыхнула и ответила на слова деда.

— Зря хаишь. Чем я плоха? — задорно вскинула она пушистые темные ресницы. Ее теплые карие глаза укоризненно взглянули на старика. .

— Молчи! Молчи!—добродушно огрызнулся дед. — Скажи на /милость, добрый человек, вот напасть приспела, под бабий ступак угодил я старый...

Огонек в горнице снова ярко разгорелся. Лицо гостя отошло, посветлело. Он отложил в сторону ложку. Белыми тонкими руками он привычным жестом погладил золотистые усы.

«Белоручка», — про себя отметил дед и сказал -вслух: — До командирства кем был?

Гость смутился. Оправившись, сказал:

— До армии в консерватории учился.

— А это что? Учреждение какое? — спросил дед.

— На музыканта учился, — пояснила старику Устюша и, зардевшись, опустила глаза.

Дед по-молодецки вскочил па приступочек, сволок с полатей свой добротный теплый полушубок и, подавая его гостю, сказал:

— Одень! Под утро на росе прохлада проберет, уложим мы тебя в овине. Неровен час, ноне того и гляди, нагрянут окаянные... Идем, што ли? • Человек, опираясь на плечо деда, хромая, вышел из избы. Как черные быки, тучи, погромыхивая, грузно уходили на восток. Выглянули крупные звезды. Прошелестел и затих заречный ветерок.

38 •

— Хоть бы капелькой брызнул! — огорченно вздохнул дед и тихо сказал спутнику: — Уложу я тебя, земляк, в мягкой соломке, снопиками прикрою. Тепло! Ты лежи и терпи! Придет Устюшка, накормит. Она у меня добрая девка, ласковая, с чистым сердцем. Ты лежи и накапливай силу, а накопишь,— возьмешь уручнну... Чуешь?