Читать «Горькая соль войны» онлайн - страница 71

И Сапегин что-то хрипел невнятное — то ли пел, то ли клятву какую давал, то ли Бога просил быть поласковее к тем, кто остался на поле боя. Большую часть ночи жена Сапегина Зинаида сидела рядом с постелью, привычно вслушиваясь в невнятное бормотание. Мужик-то он был неплохой, хозяйственный, а что пил в День Победы — единственный день в году, так это и стерпеть можно было. Ранило мужика войной, на всю остатнюю поранило. И все-таки с этим можно было мириться — другие на фронте никогда не были и родились уже после воины, а пили каждый день. Зинаида сидела над мужем и вспоминала, как они до войны кончили школу и как на выпускном она была истинной королевой — в белом ситцевом платье, в модных босоножках, привезенных отцом из Сталинграда, и в белых же носочках с голубой каемочкой наверху. И Ванька Сапегин был в отцовом костюме, в белой рубашке, при галстуке и в штиблетах с лакированными носами. Она сидела над хрипящим мужем и тихо плакала, а когда уж ей становилось вовсе невмоготу от тоски и собственных несчастий, Зинаида Сапегина шла в горницу, доставала из-за иконы связку бумаг, перевязанных черной ниткой, и раскладывала на белой скатерти оставшиеся от матери затертые похоронки: на отца — Никодима Ивановича Голубева, на брата — Голубева Сергея Никодимовича, на другого брата — Геннадия Никодимовича, да на двух дядек — Григория Ивановича и Петра Ивановича, а больше в их семье мужиков не было.

О доблестях, о славе, о героях…

Телевизионный ведущий расспрашивал генерала, а тот с жаром рассказывал о сражении Великой Отечественной войны, участником которого он был.

Помнится, речь шла о жестоком бое в районе Сухой Мечетки на окраинах Царицына в самый разгар легендарной битвы.

Генерал помнил все. Прошло более пятидесяти лет, а он сыпал цифрами, вспоминал, откуда в тыл немцам вышла разведывательная рота и сколько пулеметов у роты было.

Он подробно рисовал ход сражения, рассказывал, как шли немцы и сколько у них было танков в сопровождении, даже помнил тот факт, что первый танк зажгли на правом фланге, где было две пушки-«сорокапятки».

Сановный ветеран даже проанализировал, какое значение схватка у безымянной высоты имела для общего наступления дивизии в тот день.

Телевизионный ведущий спросил, помнит ли он фамилию командира разведывательной роты, которая решила исход сражения, выйдя к немцам в тыл.

Генерал, когда-то бывший полковником, долго сопел, ерзая в мягком кресле, морщил лоб, вытирал красную лысину белоснежным платком, но фамилии командира разведчиков, убитого в том страшном скоротечном бою, так и не вспомнил.